Тренер (ЛП)

— Когда Сиенна вручила мне тот положительный тест на беременность, я испугался, — сказал я. — Ни с кем не разговаривал, Милли. Отгородился от мира, потому что шум в моей голове был невыносимым. Я знаю, что должен был сказать тебе. Я просто… оцепенел. Я задыхался.

— Ты должен был сказать мне.

— Я должен был сказать тебе. Но я был в ужасе. — От того, что стану отцом. От того, что потеряю своего ребенка еще до того, как у меня будет шанс встретиться с ней. — Никаких оправданий. Я облажался.

— Я бы поддержала тебя. — Ее зубы сжались. — И помогла бы пройти через все это.

— Как я уже сказал, я облажался. — Сначала оттолкнув Милли. Затем женившись на Сиенне. Наш брак был обречен с самого начала.

После того, как пришли результаты теста на отцовство, Сиенна использовала свои слезы как оружие. Она манипулировала моими страхами и наживалась на моей панике. Она плакала у меня на плече и рассказывала, как она боится стать матерью-одиночкой. Когда она предложила идею об усыновлении, я сошел с ума.

Мысль о том, что кто-то другой будет воспитывать моего ребенка…

Черт возьми, нет.

Поэтому, я решил проблему Сиенны. Я предложил ей выйти за меня, а она даже глазом не моргнула.

Моя жизнь перевернулась с ног на голову всего за неделю. Мы с Сиенной отправились в здание суда, чтобы по-быстрому расписаться. Несколько дней спустя меня призвали в НФЛ. Потом я перешел в «Сихокс», и мне посчастливилось оставаться в их клубе на протяжении всей моей профессиональной карьеры.

Я был достаточно глуп, чтобы остаться и с Сиенной.

Возможно, я просто был измучен после многих лет жизни с ее ядом. Может быть, вначале она была по-настоящему напугана, и ее беременность, наш брак не были ловушкой.

Имело ли это значение? Теперь между нами все кончено.

Сиенна получила именно то, что хотела — зарплату мужа из НФЛ и шанс выкинуть Милли из своей жизни. По крайней мере, я тоже получил именно то, чего хотел.

Джоуи.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала на это, Форд? — спросила Милли.

— Ничего. — Я грустно улыбнулся ей. — Мне жаль, что я не принял сотню решений по-другому. Прости за ту боль, которую я тебе причинил. От всего сердца, прости.

Она взяла свой стакан, собираясь выпить, но поставила его на стол прежде, чем край успел коснуться ее губ.

— Я поцеловала тебя. Я думала, что вы расстались, поэтому я поцеловала тебя. Это было изменой?

— Нет.

Милли с трудом сглотнула.

— Но ты все еще любил ее?

— Никогда, даже после того, как мы поженились.

— Я думала… — Тень облегчения промелькнула на лице Милли. — Я поцеловала тебя и подумала…

— Ты подумала, что не нравишься мне в этом смысле.

Она кивнула.

— Я подумала, может, ты пожалел об этом. Что ты хотел быть просто друзьями, а я перешла черту.

— Нет, Миллс. Я никогда не жалел о том поцелуе.

Да, это застало меня врасплох, но я тоже поцеловал ее. А она сомневалась в этом, ей было стыдно за это… Черт возьми, я был таким мудаком. Все те чувства, которые она испытывала за эти годы, были из-за того, что я был гребаным трусом.

Вместо того, чтобы поговорить с Милли, я отгородился от нее. В тот момент, когда Сиенна вручила мне тест на беременность, я отдалился от Милли. Перестал отвечать на ее сообщения. Пропустил наш урок философии, чтобы избежать встречи с ней. Так совпало, что это было сразу после нашего поцелуя.

Неудивительно, что Милли подумала, что из-за этого поцелуя я стал призраком. На самом деле я тонул. Моя бывшая девушка, женщина, которая ненавидела Милли всеми фибрами души, была беременна моим ребенком, угрожая отказаться от него. В то время единственным выбором, который я видел, было пожертвовать своей дружбой с Милли и отпустить ее.

— Я должен был поговорить с тобой. Но я пытался поступить правильно ради Джоуи. Это никогда не касалось Сиенны. Это всегда было ради моей дочери.

Милли снова повернулась к стакану, ее палец снова обвел ободок.

— Я не хочу причинять тебе боль. Я понятия не имел, что ты работаешь в УШС, не говоря уже о спортивном департаменте. Иначе я бы первым пришел к тебе.

Она кивнула, все еще избегая зрительного контакта.

— Ты никогда не искал меня?

— Нет, — признался я. — Но не потому, что не думал о тебе.

Она молчала.

— Я здесь, — сказал я. — Я хочу быть здесь. Хочу хорошо поработать и дать Джоуи хоть раз в жизни почувствовать себя нормальной.

Еще один кивок.

Это был момент, когда мне следовало заткнуться. Когда я должен был быть удовлетворен тем, что вообще смог с ней поговорить и что она выслушала. Но вытащил ли я свою задницу из этой кабинки? Оставил ли я ее в покое, чтобы позволить двигаться дальше?

Нет. Потому что, когда дело доходило до Миллисент Каннингем, я не был готов признать, что игра окончена. Еще нет.

— Я бы хотел начать сначала.

Это привлекло ее внимание. Ее лицо повернулось к моему, а карие глаза расширились.

— Начать что?

Нас.

— Дружбу. С нее и мы и начнем. Думаешь, ты могла бы снова стать моим другом?

— Может быть, — прошептала она.

Это не было отказом. И на сегодня я восприму это как победу.

— Справедливо.