– Ты думаешь? Ну что ж, тогда в этом ключе и будем окучивать батюшку. А с Потемкиным ты все же перетри вопрос об умеренном вознаграждении лояльным советникам. А то знаю я это государственное обеспечение: если с каждого отпущенного рубля на нас пятак истратят, и то слава богу. Деньги же на путевые издержки, полагаю, нам еще понадобятся. Не все ж институтскую бухгалтерию трусить.
– Господин премьер-майор. – Екатерина, покинувшая залу переговоров, резко изменилась в лице, словно сбросила маску, и вся мраморная хладность ее исчезла вмиг. – Я желаю задать вам несколько вопросов.
Дойдя до рабочего кабинета, ее величество, похоже, уже была готова взорваться от ярости. Она так резко сорвала с головы корону, что казалось, собиралась запустить ею в оробевшего Безбородко. – Скажите, господин премьер-майор, правда ли, что братья Орловы добрались до Пугачева?
– Так точно, ваше величество! – выпалил я. – Все пятеро с изрядным отрядом и при пушках.
– Так, понятно, – мрачнея еще более, проговорила императрица. – А была ли среди них женщина, которую Алексей Орлов именовал своей женой?
– Никак нет, ваше величество! – гаркнул я.
– Что? – переспросила Екатерина, боясь ослышаться.
– Никак нет! Женщина, кою Алексей Орлов именовал своей супругой, прибыла полуднем раньше с отрядом польских улан, во главе которого стоял ротмистр Михал Доманский, сопровождавший нынче Пугачева на переговорах.
– Ляхи, – чуть ли не прошипела императрица. – Ну, они у меня попляшут! Ступай-ка пока, майор, за дверь да жди моих приказаний.
Я четко развернулся на каблуках и промаршировал в приемную. Преображенцы, несшие стражу императорских покоев, покосились на меня недоверчиво, но перечить дежурному флигель-адъютанту, застывшему у чуть приоткрытой двери в ожидании вызова, не стали. Раз стоит, значит, нужно. Я застыл в позе ожидания, подмеченной некогда у Колонтарева, и включил трансляцию.
– Иди сюда, хохол! – послышалось из кабинета. – Ты что это, сучий сын, в портьеру спрятался?!
– И никуда я не спрятался, ваше величество. Просто к окну отошел подышать. Душно у вас тут.
– Я тебе устрою – душно! Ты у меня через раз дышать будешь! Кто докладывал, что самозванку изловили?
– Так то, матушка-государыня, того... Шувалов в тайной канцелярии, видать, не ту словил.
– Это как так «не ту словил»? Коли она одна-то всего и была?
– Не могу знать, ваше величество.
– А обязан. На то ты у меня здесь и посажен. Видать, тебя в другое место посадить надо.
– Не губи, государыня-матушка! Нет в том моей вины. Шувалов на обман решился.
– Без тебя знаю, что Шувалов. Посылай фельдъегеря в столицу, пусть встречает, каналья. Заместо кота теперь будет.
– Ну а с изменниками-то что делать? – чувствуя, что гроза пронеслась мимо, уже по-деловому начал Безбородко.
– Что делать? – Екатерина на минуту задумалась. Судя по голосу, к ней уже вернулось самообладание, а стало быть, и привычное ей холодное коварство. – Графа Алексея Григорьевича Бобринского ко мне пришли. К отцу поедет, переговоры вести.
– Так ведь молод еще для переговоров-то.