– Слушаюсь, государь! – выпалил Лис, и у меня в мозгу прорезалось: –
В Царицынском дворце нас уже ждали. Многочисленная стража безмолвно пропустила конвой во двор, накрепко закрыв ворота, как только последний всадник нашего отряда въехал на территорию дворца. Не знаю, собиралась ли Екатерина напугать Пугачева количеством приведенных с собой войск и слаженностью их движения, или же она всерьез готовилась к возможному штурму, но у меня создалось такое впечатление, что во дворце было расквартировано не менее гвардейской бригады. Прибавить сюда тех, кто ожидал приказов в окрестных лесах, что и говорить, неплохая подготовка к дипломатической встрече на высшем уровне.
У входа в залу дорогу нам преградил Преображенский караул во главе с самим Потемкиным, сменившим мундир Преображенского подполковника на роскошный, шитый золотом генерал-аншефский.
– Господа, прошу вас сдать оружие. Пугачев и Доманский гневно схватились за сабли, Лис вопросительно поглядел на меня.
– Мы пришли сюда говорить, а не сражаться. – Потемкин сделал останавливающий жест солдатам, начавшим было склонять свои ружья с примкнутыми штыками. – Отставить! – Он вытащил свою шпагу вместе с ножнами и передал ее ближайшему преображенцу. – Надеюсь, все здесь смогут разговаривать, не прибегая к саблям и пистолетам? – Он толкнул дверь в залу, словно приглашая входить.
Пугачев с соратниками нехотя начали расставаться с оружием, что-то недовольно бурча себе под нос.
– Господин премьер-майор, вы назначены в наряд при императрице. Прошу вас также следовать в залу. Отдайте свою шпагу преображенцам.
Я исполнил приказ и, вновь напуская на себя отсутствующий вид Железного Дровосека, прошествовал на отведенное мне место по праву руку за креслом государыни. Мне оставалось только желчно завидовать всем остальным, собравшимся в этой зале. Для них возле широкого письменного стола, по разные стороны оного, были выставлены удобные мягкие кресла. Мне же надлежало простоять на своих двоих всю беседу, хлопая глазами, как механическая кукла.
По ту сторону дверей щелкнули слитно поднимаемые «на караул» ружья, и вошедший церемониймейстер заученно провозгласил малый титул императрицы, намекая тем самым на неофициальный статус переговоров. Впрочем, кроме меня и Потемкина, этот намек, думаю, не понял никто. Государыня в бриллиантовой короне, в робе и юбке, усыпанных драгоценными камнями, сверкала и переливалась, словно елка в нью-йоркском Рокфеллер-Центре. Я увидел, как восхищенно расширились глаза Михаила Доманского, как напряженно сжались в щелочку грозные очи Пугачева и как прищурился Лис, прикидывая, как бы половчее срезать один-другой камешек с платья императрицы. Следовавший за Екатериной Безбородко занял свое место за столом слева от государыни. Я поспешил отодвинуть ее высокое кресло, помогая сесть. Опустились на свои места вставшие при появлении императрицы всея Руси Пугачев с советниками, и переговоры начались.
– Доброй ночи, господа. Приступим сразу к делу.
– И тебе доброй ночи, Катерина Алексеевна. Зачем позвала?
– Господин атаман, не хочу попусту тратить ни мое, ни ваше время, а потому буду говорить кратко. Не знаю, насколько полно вы представляете себе то положение, в котором находились, сидя в волжских степях, однако же можете мне поверить, оно безрадостно.
– Так ведь и ты, государыня, досель там не слишком радовалась, – скривив небрежную ухмылку, произнес Пугачев.
– Господин атаман, не перебивайте меня, – отрезала Екатерина. – Оно безрадостно. И с тех пор как вы выехали к Москве, стало еще хуже. У меня, нет времени втолковывать вам все тонкости той военной ошибки, которую вы допустили. Если желаете, по окончании беседы граф Потемкин растолкует вам, что к чему. Но я хочу говорить о другом. Упорство, с которым вы сопротивляетесь царским войскам, конечно, не вызвало у меня к вам особой любви, но снискало уважение. А потому я хочу сделать предложение, которое послужит прекрасной возможностью вам сохранить свою голову и головы большей части вашего войска, мне – прекратить бессмысленное кровопролитие в пределах моей империи. На помощь извне рассчитывать вам более не приходится. Сидящий рядом с вами господин Доманский может это подтвердить. Так что тщательно подумайте, если вдруг решите дать отрицательный ответ.