Требуются доказательства. Бренна земная плоть

– Ого! – воскликнул Найджел. – Появились зловещие ноты. Ну-с, посмотрим, что у нас в сводке за этот месяц.

Последнее письмо он прочитал вслух:

– Полагаю, нам стоит договориться о расписании – я, разумеется, имею в виду твой уход – на этот месяц. Моя подготовка завершена, но, думаю, было бы неправильно убивать тебя до конца твоих празднеств. Таким образом, в твоем распоряжении больше трех недель для того, чтобы привести в порядок дела, произнести молитвы и насладиться обильным рождественским ужином. Скорее всего, я убью тебя в День подарков[22]. Следом за добрым королем Венцеславом[23], ты уйдешь в День святого Стефана. Только прошу тебя, дорогой мой Фергюс, как бы ни расшатались у тебя нервы, не надо соблазняться самоубийством. После всех трудов было бы несправедливо лишать меня удовольствия сказать тебе перед смертью, как я тебя ненавижу, – тебя, картонного героя, тебя – гнусного бледнолицего дьявола.

– Что скажешь? – осведомился сэр Джон, выдержав паузу.

Найджел встряхнулся, еще раз, прищурившись, обежал взглядом лежавшие перед ним бумаги:

– Ничего не понимаю. Что-то есть во всем этом иррациональное. Слишком уж напоминает старомодную мелодраму в духе Ноэла Кауарда[24]. Тебе когда-нибудь встречался убийца, наделенный чувством юмора? А что, эта шутка про короля Венцеслава и впрямь вполне неплоха. Думаю, я мог бы найти общий язык с этаким острословом. Впрочем, надо полагать, все это не розыгрыш?

– Да кто ж знает, вполне возможно. Но О’Брайан, вероятно, сомневается в этом, иначе зачем бы он стал пересылать нам эти письма.

– А кстати, что сам-то доблестный авиатор о них думает?

Сэр Джон вместо ответа извлек из портфеля еще одно письмо, тоже отпечатанное под копирку, и молча протянул его племяннику. В письме говорилось:

Дорогой Стрейнджуэйс.