Требуются доказательства. Бренна земная плоть

– Ничего нового, сэр. С того места, где она сидела, до палатки совсем близко. В принципе убийство мог совершить любой из них. Но коли так, зачем оставлять орудие в комнате, где мы наверняка найдем его? Трудность состоит еще в определении мотива. У Эванса и миссис Вэйл был ясный мотив для осуществления второго убийства и предположительный – первого. Рэнч мог убить Вимиса, потому что тот узнал про их с Розой роман, но какой ему смысл убивать мистера Вэйла?

– Карьера. Вэйл тоже мог узнать про их с девушкой отношения. И если бы они стали достоянием гласности, его бы не взяли на работу ни в одну из школ.

– Может быть, вы и правы, сэр. Придется еще раз поговорить с Розой. Теперь Симс. Да, Вимис был ему неприятен. Но опять-таки, при чем тут Вэйл?

– У них на днях было крупное столкновение. – И Найджел в двух словах передал его подробности.

– Ах, вот как? Извините, сэр, но мне казалось, мы должны делиться всей имеющейся информацией. – У Армстронга сделался обиженный вид.

– Да не собирался я от вас ничего утаивать. Просто до убийства Вэйла это событие не имело никакого значения. А уж к делу Вимиса оно вообще не имеет отношения.

– Ладно, пусть будет так. Хотя второе убийство мы, возможно, сумели бы предотвратить. Так или иначе с мотивом по-прежнему неясно. Начальство не убивают только потому, что вам дали выволочку. Далее – Тивертон. У него была возможность убить Вимиса, и еще больше подозрений вызывает он в качестве возможного убийцы Вэйла. Но – мотив?

Найджел пересказал иные фрагменты разговора за завтраком и резюмировал:

– Как видите, на его стороне учителя и как минимум немалое количество родителей. И в отсутствие Вэйла у него появляются хорошие шансы самому стать директором. Если, конечно, не закроется школа.

– Но уж Вимиса-то убивать у него вообще никаких причин не было, насколько нам известно. Теперь Гриффин. Как фигурант в деле об убийстве номер один он подходит, но нет мотива. А уж второе-то совершить у него и возможности не было. Между тем, с моей точки зрения, оба убийства – дело рук одного человека. – Армстронг задумчиво почесал подбородок.

– Полагаю, это более или менее очевидно. Кстати, что насчет Гэтсби?

– Этот пьянчужка? – фыркнул Армстронг. – Да он бы в штаны наделал. И опять-таки нет мотива, разве не так?

Найджел скосил глаза на кончик носа. Суперинтендант раздраженно щелкнул каблуками.

– Слушайте, я все болтаю и болтаю, в то время как вы, похоже, давно знаете, кто убийца. Только говорить почему-то не хотите.

– Извините, но не все так просто. Да, про себя я решил этот вопрос, но у меня не было фактов, и в любой момент могло выявиться нечто новое, и моя версия пошла бы прахом.

– Ну и как, выявилось?

– Мне кажется, теперь у меня есть ключ в руках. – Вопрос суперинтенданта Найджел пропустил мимо ушей. – Но не было времени… э-э… как следует все обдумать. Мне хотелось бы сегодня, в половине третьего, полностью восстановить картину первого убийства. И тогда, думается, я смогу назвать имя преступника. Разумеется, школьники не понадобятся – только учителя. Сейчас за обедом все им и скажу.

– А мистер Эванс вам понадобится?

– Нет. Полагаю, обойдемся без него. Более того, мне очень не хотелось бы видеть его на этой встрече.

– Ну что ж, сэр, отлично. Я подойду к двум пятнадцати. А до того мне надо наведаться в фирму, поставляющую палатки. Не то чтобы я слишком много ожидал от этого визита… Представляется вероятным, что вчера ночью преступник подменил колышек, который поставил на место изначального, но вряд ли оставил там свои пальчики. Тем не менее кто-то мог видеть, как Тивертон переставляет стулья. К тому же надо ведь что-то делать, не могу я просто наблюдать, как вы работаете.

Суперинтендант прикоснулся к фуражке и вышел. Найджел медленно поднялся к себе, извлек из кармана предмет, найденный им в учительской, и принялся тщательно его разглядывать; затем сунул под матрас: сейчас рисковать нельзя, если владелец вернет его себе и уничтожит, Найджелу просто натянут нос. Он немного пожалел, что не показал его суперинтенданту. Впрочем, нет, это лишило бы его возможности пережить торжество победы. А у Найджела была слабость: он любил завершать очередное дело предельно яркой театральной сценой. Это было что-то вроде специфической награды самому себе за проделанную изнурительную работу. Найджел вновь задумался. Нет, не сейчас; начало спектакля немного откладывается. Окажись в этот момент в спальне Найджела Стрейнджуэйса кто-нибудь из воображаемых наблюдателей, столь милых сердцу Томаса Харди, он бы отметил на лице хозяина выражение, совершенно не подобающее детективу, находящемуся на пороге успешного завершения дела, – сожаление, сочувствие, нерешительность, задумчивость, твердость. Через некоторое время он взглянул на часы и быстро спустился вниз. Короткий осмотр школьных помещений, и Найджел обнаружил предмет, похожий на тот, что был изъят из учительской. Он аккуратно положил его на нужное место. Теперь оставалось лишь ждать, пока учителя не вернутся с обеда.