Требуются доказательства. Бренна земная плоть

– Кое-какой прогресс имеется. Беда в том, что нам никак не удается узнать хоть что-нибудь о предармейской жизни О’Брайана.

– И сильно вам повезет, если удастся. У нас вот не получилось. Вместе с одним парнишкой по прозвищу Ужас он был зачислен в наш полк – если не ошибаюсь, это было в пятнадцатом году. Настоящие Давид и Ионафан. Подозреваю, поступая на службу, оба накинули себе годков. Ужас тоже ирландец был, в Векфорде рос, – из хорошей семьи, и все такое. Бывало, рассказывал нам про своих родителей, Большой дом, как там все у них было… И только об О’Брайане ни слова не говорил.

Глава 13 Рассказ старой няни

На следующее утро, в семь тридцать девять, Найджел сошел с поезда в Эннискорти. Перед станционным павильончиком притулились два древних «Форда», возле них терлись двое молодцев в рваной одежде. Смотрелись они диковато. Смешно, но Найджел почувствовал себя чужеземцем. Он подошел к водителю той машины, которая показалась ему поновее, и осведомился, не подвезут ли его.

– А куда вам надо-то, мистер?

– В Мейнарт-Хаус. Кажется, это в районе Блэкстерских гор. Не знаю, правда, сохранились ли там жилища.

– Это ж какая даль! Почему бы вам не предпочесть Уксусный Холм? – Молодец в рванине мотнул головой в сторону возвышающегося над городком холмика. Его венчала – как показалось Найджелу, никогда не видевшему ранее круглых башен, – что-то похожее на большой цветочный горшок вверх дном. – Вид оттуда – потрясный, вы уж мне поверьте. Отвезу за полкроны. – Автопредприниматель расплылся в щедрой улыбке. И такая она у него была располагающая, что Найджел едва не поддался ее гипнотической силе. Он откашлялся и со всей возможной твердостью произнес:

– Да нет, боюсь, мне все же надо в Мейнарт. У меня там важное дело.

Парень недоверчиво посмотрел на него.

– Ладно, – кивнул он, – могу и туда, если так надо. А сколько заплатите? Пять фунтов не слишком много для вас будет?

Второй водитель, до того с интересом прислушивавшийся к их диалогу, вмешался и хрипло проговорил:

– Не поезжайте с Фланаганом, мистер. С ним вы туда вовек не доедете. Давайте я довезу вас за четыре пятнадцать. – Он одарил Найджела не менее обворожительной улыбкой.

– Не вмешивайся, Вилли Ноукс, иначе огребешь у меня. Не слушайте его, мистер. Он известный шкурник. Сойдемся на четырех десяти.

Опасаясь кровопролития, Найджел поспешил согласиться и спросил у водителя, нельзя ли перед отъездом где-нибудь позавтракать. Тот сплюнул и повернулся к поверженному конкуренту.

– Нет, Вилли, ты слышишь? Этот господин спрашивает про завтрак. Да ведь сейчас только половина восьмого, видит бог, все еще спят!

– Может, у Кейси попытаете счастья?

– Да он с меня шкуру сдерет, а зачем это мне?

Найджел, однако, настаивал, что ему надо хоть что-то поесть. Фланаган как будто задумался и вдруг заверещал что было сил:

– Джимми! Джимми Нолан! А ну-ка, живо сюда!

В дверях вокзала, зевая, появился толстяк с багровым лицом. На нем была фуражка станционного смотрителя – единственный признак занимаемого им официального положения.

– Топай сюда, узнаешь, что нужно этому господину, – с той же силой протрубил Фланаган. – Он сюда аж из самой Англии, и крошки во рту не было, от голода помирает. Угости его чем-нибудь, а то загнется у нас на глазах.

– Так вам позавтракать? – с тяжелой одышкой, дружелюбно спросил станционный смотритель. – Пойдемте со мной, сэр. Вы когда-нибудь содовый хлеб пробовали? Держу пари, в Англии у вас такого нет. – И он повел за собой Найджела, слишком ошарашенного нестандартностью происходящего, чтобы возразить хоть слово. В дверях толстяк остановился и крикнул водителю – разговор на высоких октавах, казалось, был в здешних краях утвержден в качестве нормы: – Ждите, через полчаса едем!

– Не торопитесь, мистер, не торопитесь, – прокричал Фланаган. – Кушайте сколько душе угодно. – С этим напутствием он прилег на заднее сиденье своего авто, перекинул ноги через переднее и предался дреме.

Спустя час с лишним Найджел, пошатываясь, вышел к машине. За это время его так накачали едой и расспросами про «большой город», что и голову, и желудок у него распирало. Он загрузился в автомобиль, и они покатили по редкостно крутым улочкам, на которых «Форд» трясся и вздрагивал, как больной с высокой температурой. Из дверей домов выглядывало, выкрикивая слова напутствия, местное население – мужчины и женщины. В канавах играли ребятишки, очаровательнее, грязнее и здоровее которых Найджелу в жизни видеть не приходилось. Вскоре они выехали на волнообразную равнинную местность, сплошь покрытую плодородными, ослепительно-зелеными полями. Вдали голубели горы. Найджелу не терпелось оказаться на месте, он задыхался, его даже слегка подташнивало, так, словно ему предстояло свидание с возлюбленной. Каждые три мили «Форд» внезапно останавливался. Фланаган выходил из машины, чесал в затылке, открывал капот и внимательно изучал его внутренности. Всякий раз двигатель вновь оживал. Все это несколько напоминало жизнь Римско-католической церкви: торжествующее сочетание обряда и веры.