Требуются доказательства. Бренна земная плоть

В этот момент леди Марлинуорт решила, что дамам пора удалиться в гостиную. Мужчины сгрудились вокруг хозяина.

– Кофе, лорд Марлинуорт? Кофе, Найджел? – Он пустил чашки по кругу. – Кто желает портвейна, прошу. Берите орешки; боюсь только, Нотт-Сломан, ваших любимых нет, Артур опоздал с заказом. Вы должны показать нам свой фокус. Держу пари, что вы здесь единственный, кто может разгрызть орех зубами.

Нотт-Сломан охотно продемонстрировал свои способности, остальные же бездарно провалились.

– А вы, лорд Марлинуорт, – продолжал О’Брайан, – как я посмотрю, знаток Шекспира. Читали ли вы, однако, кого-нибудь из постелизаветинских драматургов? Выдающиеся вещи. Шекспир укладывал своих героев тысячами, а Уэбстер[29] десятками тысяч. Люблю, должен признать, когда сцена под конец действия завалена трупами. А какая поэзия!

«Твою ли плоть могильный червь упорно поедает?..»[30] И О’Брайан, глядя куда-то в бесконечность, продолжил чтение фрагмента голосом мягким и дрожащим от напряжения. Впрочем, в какой-то момент он круто оборвал себя, словно устыдившись того, что всего лишь какие-то слова заставляют его выдавать столь сильные чувства. Лорд Марлинуорт, по обыкновению, неодобрительно побарабанил пальцами по столу.

– Да, производит впечатление. Не спорю. Но не Шекспир, не Шекспир. Быть может, я старомоден, но в моем представлении Бард один возвышается над всеми.

Вскоре мужчины присоединились к дамам. Впоследствии Найджел перебирал в памяти какие-то нелепые бумажные игры того вечера, леденящие кровь истории про призраков, иные развлечения – все это представало перед ним весьма смутно, ибо тогда его все больше клонило в сон, что и не удивительно после такого-то ужина. Но одно ему запомнилось как раз очень ясно – звучный голос и заразительный смех Фергюса О’Брайана, столь странно контрастировавший с его потусторонним взглядом – взглядом, проницающим в некие невидимые дали. Когда в одиннадцать вечера лорд и леди Марлингтон удалились, а кое-кто из мужчин отправился в бильярдную, Найджел поднялся к себе. Надо отдохнуть. Розыгрыш не розыгрыш, но сегодня ночью ему нужно быть поблизости от садового домика. Пусть О’Брайан способен сам за себя постоять, но четыре руки лучше, чем две. Домик… час зет… «присмотри за ним, ладно?»… четыре руки лучше, чем две… час зет…

Глава 4 Рассказ мертвеца

Найджел, просыпаясь какими-то медленными рывками, сначала уловил полоски света, потом услышал тишину. Свет как будто падал с потолка, что, конечно, было странно в утреннее время зимой. Тишина же, когда он прислушался, оказалась вовсе не тишиной, а приглушенным гулом, в котором смешивались разные деревенские звуки: тявканье собак, звяканье уздечек, скрип фургонов, крик петухов, ну и какая-то поступь, словно в землю вдавливается гигантская педаль. Уж не снотворное ли сказывается, смутно подумал Найджел и тут же сердито одернул себя – никакого снотворного он накануне не принимал. Но вот мозг его заработал более или менее нормально, и Найджел не удержался от восклицания: «Снег!» Он подошел к окну и выглянул на улицу. Да, ночью прошел снег – недостаточно для того, чтобы засыпать деревья и крыши, но на то, чтобы припорошить землю и заглушить звуки, хватило. У Найджела вдруг сжалось сердце. О’Брайан! Домик! Он бросился в комнату, где якобы должен был заночевать хозяин, и, высунувшись в окно, увидел наполовину присыпанную снегом дорожку следов, ведущих к домику от веранды. Крыша ее тоже покрылась тонким слоем снега. Ну, слава богу, все в порядке, подумал Найджел, – никто, кроме О’Брайана, не выходил. Ничего дурного не стряслось. Вернувшись к себе, Найджел посмотрел на часы. Без четверти девять. Поздновато, заспался он. Да и O’Брайан тоже, обычно он в это время уже кормит птах. Ну да после такого ужина – чего ждать? И все же его вновь охватило легкое беспокойство. Если бы что… ему бы сказали, Артур Беллами сказал бы. Но Артур не заходил в домик, или если заходил, то не вернулся. Но в таком случае почему он не позвал с собой его, Найджела?

Он быстро оделся. Его охватило тяжелое чувство – такое, какое он испытывал мальчиком, когда ему снилось, что он опаздывает в школу. Найджел сбежал вниз. По веранде прохаживался, плотно закутавшись в пальто, Эдвард Кавендиш.

– Нагуливаю аппетит к завтраку, – пояснил он. – Все вроде еще спят. Меня никто не разбудил – хотя, наверное, здесь это не принято. – В его голосе прозвучала легкая обида.

– А я иду в домик, посмотреть, проснулся ли хозяин, – откликнулся Найджел. – Присоединитесь?