Трава была зеленее, или Писатели о своем детстве

— Ну-ну, ладно. Если наврал — пендаль! — кивнул башкой Хачик.

— А если не наврал — тогда чего? — продолжил пикировку Тема.

— Тогда… тогда… машинка гончая — твоя! Слово пацана, — ударил себя кулаком в грудь горячий кавказец.

— Замазали! — подвел итог Тема. — Только чур, не болтать, всем понятно?! — обвел он строгим взглядом воспитанников старшей группы.

— Молчок, рот на замок, ключ в реке, река вдалеке, — скороговоркой пролепетала Светка, поручившись за остальных. Все согласно закивали.

— Шухер-шухер, — приглушенно пробормотал Петька, — Любочка идет!

Словно по команде, стайка ребятни увлеченно заговорила о всякой чепухе, намертво храня от взрослых очередную тайну.

Во время тихого часа посвященные так и не смогли уснуть, послушно лежа с закрытыми глазами. «А вдруг сегодня не появится? Это ж какой будет позор! — с ужасом думал Тема, то и дело ворочаясь с боку на бок. — Петьке с Хачиком только этого и надо. Да фиг с ними, как я Светке в глаза смотреть буду?! — тяжело вздыхал Артемка. — Да нет, появится. Обязательно появится, — успокаивал он себя. — Я ж давно за ней наблюдаю. И как я раньше не понял, что она ведьма… А вдруг нет? Не, точно ведьма. Это ж сразу видно! Как она смотрит, прям жуть. И ничего не боится, другие так себя не ведут. Точно, как в сказке про мельника, — вспоминал он жутковатый чешский мультик про колдуна с мельницы. — А если даже и не ведьма… Ну и что… Остальным этого знать совсем необязательно», — твердо решил он, сам до конца себе не веря. Но верить хотелось так сильно, как не хотелось до этого ничего в его короткой пятилетней жизни. Сегодня вечерняя прогулка должна была стать часом его триумфа, долгожданного и заслуженного.

Кое-как запихнув в себя полдник, Артемий, пунцовый от волнения, вышел вместе с остальными на двор. Воровато оглядываясь на воспитательницу, дети стали стягиваться к нему, окружив плотным кольцом.

— Чего вы так столпились? — зашипел на них Тема. — Вон Любочка уже смотрит. Разойдитесь пока. Поиграйте во что-нибудь…

— Соврал — так и скажи, — довольно ответил на это Хачик. — Ведьму еще какую-то придумал! Ты ее разве раньше видел, а?

— Видел. И ты видел, только ничего не понял, — сказал Артемий, стараясь выглядеть уверенным.

Под ложечкой сосало от близости развязки, ладони намокли, а предательский румянец выдавал нервозность. Он то и дело кидал взгляд на черный частокол металлического забора. Это должно было случиться в дальней части двора, прямо за маленькой верандой. Но время шло. Вот уже и Петька стал тихонько противно хихикать, а Алишер, наскоро посвященный в тайну остальными, насмешливо посматривал на Тему сквозь дурацкие очки от косоглазия. Надо было что-то срочно предпринимать.

— Так, пора, — сказал Артемий себе под нос, ни к кому не обращаясь. Поднял с земли тонкий обломок палочки и, оглянувшись, медленно двинулся к заветной веранде, увлекая за собой остальных. Остановившись невдалеке от забора, опустился на карточки, начертив на земле круг. В нем еще один, поменьше, и еще, и еще.

— И чего это такое? — услышал он из-за спины насмешливый голос Алишера.

— Не мешай, так надо, — невозмутимо ответил Тема, продолжая чертить загадочные загогулины и крестики. — Лучше за Любочкой смотрите…

Спустя несколько минут земля у его ног покрылась мистическими знаками, смысла которых он и сам не понимал. Но очень надеялся на их силу. «Да где же ты?» — еле слышно шептал он себе под нос, продолжая чертить. Сгрудившись над ним, дети молча наблюдали за этими художествами. И только Светка протянула дрожащим голоском: «Это он ведьму вызывает». И эти ее слова стали первым признаком веры. Такой заразительной средневековой веры в чудо…

Темкина магия продолжалась уже слишком долго. Все это сильно смахивало на неминуемый крах. И в тот момент, когда Артемий стал мысленно готовить себя к позору… Именно в тот момент Маша Рыжова пискнула: «Ой, смотрите». И попятилась назад.

Взглянув на забор, Тема с трудом поднялся, разгибая затекшие ноги. Облегченно вздохнув, громко произнес замогильным голосом: «Чухарамота!» И, торжествующе глядя на попятившихся испуганных ровесников, решительно сломал палочку, для пущего эффекта что было сил выпучив глаза.

С точки зрения взрослого адекватного человека, у ограды детского сада не происходило совершенно ничего необычного. Всего лишь черная птица. Да, большая, больше, чем обычная ворона. Допустимо было сказать, что огромная. А можно было и воздержаться. Широко расставив крылья, она мягко спланировала, усевшись на забор. И замерла, уперев взгляд прямо в стайку ребятишек, зачарованно глядящих на птицу.

— Вот она, ведьма, Хачик. Чухарамота зовут, — почти обыденно, лишь с легким злорадством в голосе сказал Тема.

— Я ее боюсь! — тихо прозвенел Светкин голосок. — Вон как смотрит…

— Она в ворону спряталась. Видите, какая большущая, — не сводя глаз с ведьмы, продолжал Темка.

— А может, это просто птица такая? Бывают же собаки огромные, — робко предположил Петька.

— Птицы людей боятся. А эта — нисколечки. Вот, смотрите.