Трасса Ноль

Сид ощутил, как ледяная могильная плита, уже готовая опуститься на плечи, незримо тает. Черт, да разве могло быть по-другому? Разве сам он когда-нибудь был другим? Нет, Сид никогда не умел иначе. Живи, как знаешь, никто не подскажет и не осудит. Таков уж он – вечный Питер Пэн, раз и навсегда отказавшийся помнить зло и тревожиться о будущем.

Ему захотелось вздохнуть полной грудью, губы раздвинулись в неуверенной, пока боязливой улыбке.

Мальчишка шмыгнул носом и подмигнул:

– Ну как? Чаем хоть угостишь?

Глава 9 Escape-план есть у каждого

Бессонная ночь в темной палате тянется бесконечно долго.

Подушка отвратительно нагрелась, да к тому же еще и сбилась на правый бок. Если бы только Яна могла ее поправить! Она почти уверена: тогда ей сразу же удалось бы уснуть. Но, конечно, об этом оставалось лишь мечтать.

На ночь ее руки все еще привязывали к бортикам кровати. Врач с широкой резиновой улыбкой не уставал повторять, что это лишь подстраховка во избежание форс-мажора.

Зато днем Яна теперь оставалась совершенно свободна, ей даже позволяли выходить за пределы палаты. Правда, в голове постоянно мутилось от снотворного, все ее дни проходили в тяжелой полудреме. А вот по ночам сон куда-то испарялся, и тогда Яна часами маялась, пересчитывая трещины на темном потолке.

Конечно, все было не так уж плохо. По крайней мере, ее перевели из палаты для острых. Там вообще невозможно было спать из-за постоянных всхлипываний и бессильных подвываний соседок по койкам.

Первые дни обернулись для Яны подлинным адом. Сутки напролет она лежала, распятая на кровати, прикованная жесткими кожаными ремнями, от которых на запястьях и лодыжках проступали широкие кровавые полосы.

Соседнюю койку занимала тощая дряхлая узбечка в байковом халате явно с чужого плеча. Яна пыталась было с ней заговаривать, но скоро уяснила: старуха то ли не может, то ли не хочет отвечать. Когда к ней обращались, она только злобно сверкала черными глазами под сросшимися бровями да поплотнее запахивала пестрый ворот халата.

Днем все было в порядке. Но когда приходила ночь и в палатах выключали свет, изо всех щелей лезли тараканы. Наглые, откормленные, они лениво перебирали лапами, прогуливаясь по облезлым стенам.

И вот тогда начинался кошмар. Пока Яна лежала с открытыми глазами, ее соседка сидела на койке, чинно сложив сморщенные лапки на коленях. Но стоило только прикрыть глаза, как тут же раздавался сухой щелчок заскорузлого ногтя по краске – и на лицо шлепался жирный таракан.

Визжать было нельзя: Яна слишком боялась, что мерзкая тварь проскользнет в ее раскрытый рот. Оставалось только безмолвно-яростно извиваться, пытаясь сбросить дрянь с лица.

Но самым страшным было то, что в такие моменты старуха принималась быстро-быстро сучить ногами по кровати и тоненько подхихикивать от восторга.

Яна ни разу не видела узбечку спящей. В любое время суток та сидела на койке – безмолвная и собранная, всегда готовая к броску.

А потом старуха исчезла. Врач сказал, что ее выписали. Яне же увеличили дозу снотворного, и постепенно все наладилось.

Она давно потеряла счет дням, проведенным в больнице. Врач говорил, что пошел уже второй месяц. Яна не знала, верить ли: иногда ей казалось, что она тут уже много лет, а иногда – что не прошло и недели.

Как бы то ни было, все совсем не плохо: теперь она хотя бы лежит в палате с хрониками и тишину по ночам нарушает только уютный храп соседок.

Кто-то прошел по коридору. Память на секунду царапнуло – слишком уж знакомым показался бодрый ритм будто пританцовывающих шагов. Но Яна тут же прилежно отбросила эту мысль, в точности как учил врач.

Дверь в палату неслышно приоткрылась, внутрь хлынул свет из коридора, и грудь кольнуло тревогой. Что-то не так! Для обхода медсестры еще слишком рано.

Притвориться спящей? Пожалуй, так безопаснее всего.

Он затаилась в постели, отсчитывая про себя секунды. Пять, десять – дверь так и не закрылась.

– Бэби? Я же вижу, ты не спишь.

Смеющийся шепот заставил Яну вздрогнуть, глаза распахнулись сами собой. В освещенном прямоугольнике маячила до боли знакомая легкая фигура: гладко выбритая макушка, широкие плечи косухи.

Яна почти не удивилась. Она приподняла краешки губ в приветственной улыбке и шепнула:

– А, пришел… Наконец-то. Обычно меня по ночам навещает только Умочка.

Она не стала уточнять, что днем ее не навещает вообще никто.

– Ну а теперь вот и я пришел.

Сид бесшумно проскользнул внутрь и аккуратно устроился на краешке ее постели. Яна заметила, что его глаза отчетливо светятся в тусклом полумраке палаты.

– Как ты сюда попал?

– А, ерунда, – Сид небрежно отмахнулся. – Через окно пролез. Плевое дело!

Яна скептически покосилась на окно, забранное сеткой плотной решетки.

– Ну да, и как я сама не догадалась…

Сид прыснул было и заговорщицки подмигнул ей, но сразу же посерьезнел.

– Я чего пришел-то, – теперь его шепот звучал строго, почти угрожающе. – Долго ты тут еще собираешься валяться бесполезной корягой?

Яна попыталась пожать плечами, но жест вышел неловким— помешали привязанные руки.

– Врач говорит…