Транзит

Когда он закончил говорить, остальные студенты стали собирать свои книги и бумаги: время нашего семинара истекло. Я пошла к метро и села в поезд. Я договорилась поужинать с мужчиной, с которым была едва знакома. Он взял мой номер телефона у нашего общего друга. Когда я приехала в ресторан, он уже ждал меня там. Он читал книгу, которую спрятал в сумку сразу, как только я подошла, так что я не смогла разглядеть название. Он спросил, как я, и я ответила, что очень устала – устала так, что, наверное, не смогу много говорить. Он отреагировал немного разочарованно и спросил, не хочу ли я повесить пальто. Я сказала, что не буду его снимать: мне холодно. В моем доме работают строители, добавила я. Двери и окна постоянно открыты, а отопление выключено. Дом теперь будто гробница, всюду холод и пыль. Там невозможно есть, спать или работать – там даже некуда сесть. Куда бы я ни посмотрела, я вижу голые скелеты стен и пола, так что дом выглядит уязвимым и негерметичным, как будто всё, от чего эти стены и полы должны были защищать, сейчас может свободно проникнуть внутрь. Мне пришлось одолжить денег на ремонт – этот долг я еще не скоро смогу вернуть, – и даже когда ремонт кончится, я всё равно не уверена, что смогу чувствовать себя там комфортно. И мои дети, добавила я, сейчас не со мной. Я рассказала ему историю о салюки, следующих за ястребом; моя сосредоточенность на детях в данный момент такая же острая и напряженная, хотя я наблюдаю за ними в одиночку. Кроме всего этого, сказала я, этажом ниже живет нечто, воплотившееся в двух человек, хотя я бы их людьми не назвала. Это больше похоже на силу стихийной негативности, которая в чем-то соотносится с созидательной силой. Их ненависть ко мне так чиста, что практически переходит в любовь. Они в некотором роде похожи на злобных родителей, чей дух поселился в моем доме, как беккетовские Нагг и Нелл – в мусорных ящиках. Мои сыновья называют их троллями, сказала я. Мальчики всё еще дети, для них моральный облик ассоциируется с теми или иными персонажами, сказала я, как в сказках, которые мы читали вместе. Они всё еще хотят дать злу название.

На слове «зло» он снял очки и положил их в чехол, лежащий на столе. В очках он был немного похож на сову. И сейчас выглядел как-то совсем иначе.

Недавно я думала о зле, продолжила я, и пришла к заключению, что зло – не продукт воли; оно происходит скорее из подчинения. Зло представляет собой ослабление усилий, отказ от самодисциплины при столкновении с желанием. Это своего рода состояние страсти. Я рассказала ему о Тони и о том, как он спустился к соседям. Тони, я уверена, испугался: разговаривая с троллями, он не мог ни противостоять им, ни контролировать их, но вместо этого вдруг попытался утихомирить их, воспроизводя их же ненависть, а затем решил представить мне свое фиаско как волевое решение и даже героизм. Но часть его, я видела, запомнила то, что тролли говорили обо мне. Я поняла, что сопротивляться злу можно, но, оказывая сопротивление, ты действуешь в одиночку. Ты побеждаешь или проигрываешь, но только как отдельный человек. Ты рискуешь всем, и, пожалуй, сказала я, зло можно победить, только принеся в жертву собственное я. Но проблема в том, что ничто не доставит твоим врагам большего удовольствия.

Он улыбнулся и взял меню.

Звучит так, будто ты уже взялась за дело, сказал он.

Он спросил, что я буду есть, и попросил официанта сразу принести нам два бокала шампанского. Ресторан был маленьким и тускло освещенным: мягкость света и мебели, казалось, притупляет остроту того, о чем я пыталась сказать. Странно, сказал он, что мы так долго не могли встретиться: прошел почти целый год с того дня, когда наш общий приятель быстро представил нас друг другу. С тех пор он несколько раз спрашивал у него мой номер телефона, ходил на вечеринки и ужины, куда, как ему говорили, должна была прийти я, чтобы убедиться, что меня там нет. Он не понимал, почему наш общий друг всё никак не хочет связать нас напрямую и есть ли в этом какой-то расчет. Так или иначе, что-то ему препятствовало; наконец он снова, сам не зная почему, попросил нашего общего друга дать ему мой номер и получил его.