Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Июль-Декабрь

Понимаете, jolly_roger, Весёлый Роджер, а что такое любовь? Она его хотела, безусловно. Хотела она его как игрушку. Мне кажется, что тип Одинцовой — это в некоторых отношениях тип Полозовой. Ну, Тургенев недолюбливал богатых женщин, в особенности богатых вдов. Полозова из «Вешних вод» — она как раз противопоставлена молодой Джемме Розелли. Это женщина зрелая, взрослая. Ну, это как Ирина из «Дыма» противопоставлена Татьяне. Понимаете, Тургенев недолюбливает женщин самоуверенных, опытных, вертящих мужчинами. Одинцова, конечно, из этой породы. Когда Базаров о ней говорит «нашего хлеба покушала», он ничего особенного этим о ней не сообщает. Она, безусловно, с его точки зрения, достаточно циничное существо, много повидавшее, конечно. И когда он говорит: «Экое богатое тело! Хоть сейчас в анатомический театр», — он этим цинизмом прикрывает истинную страсть.

Что касается Одинцовой, то она не прочь бы им поиграть. Она бы очень не прочь лечь с ним в постель, судя по всему. Она его напрямую соблазняет. Но она боится будить страсть, боится будить настоящую любовь. Она «чистая и холодная», как там сказано. Чистая, конечно, не в смысле моральной чистоты, а чистая в смысле незамутнённости — на ней, как на мраморе, ничто особенного следа не оставляет. Поэтому она его и не любит, конечно, но он ей бесконечно интересен, он для неё привлекателен — мужчина сильный и тоже, видно, опытный. И конечно, ей с ним интереснее, чем с большинством.

Но Базаров же очень чистый, понимаете, он тоже не хотел бы себя никак запрягать, никак бы не хотел себя марать, делать себя более управляемым. Ему очень небезразлично, как он выглядит со стороны. Помните, он говорит Аркадию: «Должно быть, у меня лицо во сне преглупое». И уж показывать себя женщине во сне с этим преглупым лицом — это совершенно не входит в его планы. Я думаю, свою чувственность он удовлетворяет как-то с теми, чьё мнение его не заботит, — ну, как с Фенечкой. Помните, он же напечатлел на Фенечке поцелуй, и если бы что-то, очень бы не отказался ею воспользоваться. Но Фенечка — существо другого класса. А вот Одинцова — это мнение для него важно, этого он боится. Под классами я разумею, как вы понимаете, не социальную принадлежность, а интеллект, равенство себе в каких-то аспектах и так далее.

«Почему муж Карениной, простивший ей всё во время болезни, не дал ей развод и сына?»

Артём, на такие вопросы, я думаю, и Толстой не ответил бы однозначно, он просто психологически очень точно, очень чутко это ощутил. А давать этому рациональное обоснование? Ну, видите, это надо действительно обладать — как бы сказать? — ну, другой степенью самоконтроля. Мне представляется, что Каренин простил под действием внезапного минутного чувства, под действием сентиментальности. Он вообще сентиментален, прежде всего в отношении к себе. Но он не милосерден, в нём нет вот такого высокого милосердия, которое есть в Лёвине, потому что Лёвин — человек больших страстей, больших решений, масштабная очень личность. А Каренин её пожалел, но потом, увидев, что она не умерла, он снова ожесточился.

И он, в общем, не тот человек, который может простить унижение. Измену он бы простил, но унижение, которое он пережил, когда она с мужем уезжает за границу… ну, с новым мужем, с Вронским, — он, конечно, не может этого простить. Вот если бы она или осталась калекой, или умерла бы, и при этом, в общем, как-то его собственная честь не была бы задета, то — ради бога. Но он же человек завистливый довольно, карьерный, честолюбивый, поэтому о каком прощении тут можно говорить? Это не человек, а машина, и злая машина, когда рассердится. Его иногда жалко, ну, как бывает жалко всех, но сострадать Каренину — это очень дурной симптом. Была в «Литературке» большая дискуссия, была статья «Этот умный, честный Каренин». Сейчас не вспомню автора, чуть ли не Богат. Но для меня, конечно, однозначно никакого сострадания к этому герою быть не может, хотя он столько, как вы помните, «пере… перестрадал».

«Что вы думаете о книге Леонида Зорина «Юпитер» и особенно о появлении там Пастернака? Не прочтёте ли лекцию о Зорине? Он стоит того».

Он того, безусловно, стоит. Я с Зориным дружу, и мне он симпатичен. Хотя какая может быть дружба при разнице в 40 лет? Но всё-таки он продолжает сохранять замечательно живой и бодрый ум. И говорить с ним — большое счастье. Привет ему, кстати. Может быть, и сделаем, но скорее не о прозе (хотя проза тоже очень интересна), а прежде всего о драматургии. Мне кажется, что лучшая пьеса о революции — это его «Пропавший сюжет».

Вернёмся через три минуты.

РЕКЛАМА

Д. Быков― Продолжаем разговор.

Никита интересуется: «Есть два варианта понимания живописи: можно ходить на лекции, а после смотреть картины, а можно сразу идти в музей. Как вы думаете, стоит ли ликвидировать безграмотность критическими текстами перед тем, как читать Джойса, Кафку и Платонова?»