Ему показалось, что не прошло и минуты, как позади раздался шум, скрипнула дверь, вошли люди. Слезы застили глаза и он никак не мог рассмотреть, кто это. Знакомые запахи, а затем и голоса подсказали.
- …Филипп, ты наглеешь.
- Выскажешься немного позже, - таким же угрожающим голосом ответили Родиону.
- Мне кажется… - робко начал Лекс.
- Всем плевать, что тебе кажется! – осадил его Филипп.
- А не обнаглел ли ты, - попробовал обломать чужие рога храбрый омега.
Марк уже вытер глаза и икнул, увидев как Филипп молча подошел к темноволосому красавчику и отвесил такую пощечину, что того отнесло на метр, и он врезался в стену.
- Что за хрень, Филипп?!
Тот, не ответив, подошел к двери, повернул ключ, запирая ее изнутри, и положил его в карман.
- Вот именно, что за хрень? – он зыркнул темным взглядом на Родиона и медленно перевел взгляд на Марка. - Илья, скажи что случилось?
Филипп подошел вплотную к кровати и уселся на край. Родион двинулся следом – на его лице все так же было написано омерзение, словно под нос ему подсунули склизкую жабу.
Омега отвернулся. Марку было так больно видеть на любимом лице презрительную гримасу.
- Не знаю, зачем ты загнал нас сюда, - начал альфа. – Но этому точно сказать нечего. Жизнь в довольстве разлагает сброд.
Сердце ёкнуло, Марк вмиг оказался на ногах:
- Вот значит что ты обо мне думаешь! – слезы комом стали в горле. – Сброд, да? Ну так и трахался бы со своими богатенькими мальчиками, чего ко мне пристал?!
- Знаешь, я с тобой абсолютно согласен. Лучше бы е&ался с ними, чем поверил такой дешёвой шлюшке как ты! Цену хотел набить, уе&ок! Молодец, заставил меня дрочить как ненормального чуть ли не полгода!
- Дешевой шлюшке! – красные пятна пошли по щекам, в голосе истерика. – Один поцелуй, и я шлюха! Конечно! А ты, значит, можешь трахаться с кем попало, - омега бросил злобный взгляд на притихшего в углу Лекса, - и все замечательно!
- В отличие от твоей дырявой жопы, я не предлагал себя всему, что движется.
Слова резали на кусочки. И если сердца уже не осталось, то Марк не знал, что так гулко болью шумит внутри.
- А он? – челюсть дрожала. Марк чувствовал, что вот-вот он сорвется, но ему отчаянно хотелось уличить альфу во лжи. Пусть он хоть на секундочку почувствует ту боль, что причинил ему сам.
- Что он? Лекс раскрыл мне глаза, хоть поначалу я и отказывался верить.
- Короче, - Филипп не выдержал и подняв руки вверх, остановил пустой разговор, который все только усложнял. – Родион, ты трахался с Лексом?
- Нет.
Марк взвизгнул. Как он смеет врать в лицо и отрицать очевидное!
- Ты…ты… - слов не хватало. – Да от тебя несет им за версту! Хоть бы вымылся!
Колени подогнулись и Марк упал на кровать, закрывая лицо руками и давясь собственными рыданиями. Ему хотелось лишь одного – сдохнуть.
- Совсем крыша поехала? - грубо отмахнулся Родион.
- Но я тоже чувствую, - спокойно вставил Филипп.
Не понимая, Сокольников еще минуту смотрел на друга.
- Илья, скажи, когда ты заподозрил, что Родион тебе изменяет? – все так же спокойно спросил Филипп.
Все замолчали, давая омеге время немного выплакаться.
- Выпустите меня, - беззвучным голосом попросил Лекс. На него никто не обратил внимания.
Марк тер глаза ладонями, запястьем, локтями, пока наконец не выдавил:
- Волосы на пиджаке и запах… с неделю назад. И я видел у тебя в кармане его платок! – обвиняюще посмотрел он на Родиона, но из-за заплывавших глаз ничего не смог рассмотреть, кроме высокой фигуры в метре от себя.
Родион молчал.
- А сегодня от тебя пахнет так, будто вы три дня трахались, -закончил Филипп.
Повисла недолгая пауза. Затем Сокольников молнией метнулся в угол, где стоял съежившийся Лекс.
- Откуда ты знаешь, сучка?! – он встряхнул того так, что у омеги голова чуть не отлетела. – Откуда тебе известно, что я не чувствую запаха?
- Оставь меня в покое! - Тот пытался вырваться.
- Пока, мразь, все не выложишь, х&й уйдешь отсюда! - Так отвратительно грубо Родион никогда не разговаривал при Марке. Омега затих, сжавшись в углу.
- Ты его пугаешь, - раздался голос Филиппа.
Кого именно, Марк не понял – зрение еще подводило его, но видимо сделав какие-то выводы, альфа сменил методы, и уже через секунду, пока Родион наматывал длинные волосы на кулак, Лекс взвыл:
- Хватит! Прошу!
- Говори, чмо.
- Я понял, когда приходил к тебе в комнату!
- Как?!
- Мне больно!
- Родион! – одернул Филипп.
- Я скажу! - пропищал Лекс голосом, полным слез.
Подумав секунду, Родион отшвырнул омегу в сторону.
Тот, приглаживая потрепанные космы и захлебываясь, продолжил, боясь, что Родион снова вцепится в него:
- Я пришел к тебе во время течки, да еще облившись афродизиаком. Да ты три дня меня насиловать должен был, а ты даже бровью не повел. Будто не заметил. А потом я понял - ты и правда не заметил! Я поговорил с другими и некоторые сказали, что приходили к тебе течные, предлагая себя, и реакция была одинаковая. Эти идиоты решили, что ты и правда не такой как все. Суперчеловек, а-ха-ха - Лекс злорадствовал, униженный, но еще не побежденный. – А ведь ты просто не чувствуешь ничего, так?