ТРАНСформация

Однажды я целую зиму провел в доме друга-психиатра. От скуки я прочел все книги, что нашел в доме. Это было удивительно. Сотни книг, написанных известными врачами и учеными, рассказывали все, что нужно знать о том, как люди заболевают или впадают в зависимость. Но ни в одной не говорилось о том, как помочь людям почувствовать себя лучше. Похоже, все эти врачи даже не подозревали о том, что это возможно сделать.

Я снова и снова задавался одним и тем же вопросом: как людям удается чувствовать себя лучше? Потому что некоторым из них это действительно удавалось, иногда с помощью врачей или психологов. Другие справлялись сами.

Но я пошел дальше. Я мечтал знать, как люди добиваются поставленных целей, что делает их исключительными в разных отраслях. Я не просто желал знать, как они достигли своих целей, а хотел понять, как они достигли совершенства.

В то время были психотерапевты, которые добивались гораздо лучших результатов, чем их коллеги. Они жили и работали в разных регионах страны. У них были разные подходы. Они не знали друг о друге и о методах работы своих коллег. Но те, кто видел результаты работы этих психотерапевтов, называли их «волшебными». И они действительно были волшебными в сравнении с результатами, достигнутыми большинством их коллег.

Их последователи, описывая возможности своих кумиров, говорили о «таланте», «гении», «интуиции». Но в то время никто не понимал, как им удалось достичь таких высот. Даже сами психотерапевты не понимали природы своего успеха.

Будучи математиком, я знал, что здесь должна быть определенная структура, и хотел понять ее природу. Я был уверен: если выявить эту структуру, ее можно будет повторить и научить этим приемам других людей. Каждый может самостоятельно стать волшебником.

Вместе с Джоном Гриндером мы стали очень пристально изучать опыт мастеров психотерапии.

Сначала мы сосредоточились на семейном консультанте Вирджинии Сатир, гештальт-тераггевте Фрице Перлзе и Мил- тоне Эриксоне, дедушке современной гипнотерапии. Мы наблюдали за их работой, но основное внимание уделяли не их действиям, а синтаксису их речи. Как только мы взглянули на их работу под таким углом, сразу же стали заметны паттерны. Они проявлялись повсюду — в задаваемых вопросах, в используемых словах, в жестах, в тоне и темпе речи. Мы стали замечать, что у этих разных людей очень много общего.

Интересно, что все эти психотерапевты действовали интуитивно. У каждого была собственная карта, или модель, терапии. В этих моделях были сходства, были и различия. Зачастую эти люди даже не понимали, почему их действия приводят к успешному результату. Но все они были убеждены, что можно изменить модель мира, сформированную клиентом. Что бы они ни делали и что бы ни думали, каждый из них верил в то, что может помочь клиенту расширить и обогатить его клиентивный опыт.

НЛП исходит из тезиса о том, что в мире нет двух людей, обладающих абсолютно одинаковым опытом. Карта, или модель, создаваемая человеком для ориентации в мире, частично основывается на жизненных событиях и на тех способах, какими человек обрабатывает получаемую информацию.

Таким образом, модель каждого человека в определенной степени отличается от модели, создаваемой другим человеком. Мы в буквальном смысле слова живем в разных реальностях. Порой наша реальность богаче реальности другого человека, а иногда она может быть гораздо беднее.

Это не всегда порождает проблемы. Иногда возникает «согласованная», или «общая», реальность. Это означает, что все мы в большей или меньшей степени соглашаемся действовать в соответствии с одними и теми же галлюцинациями. Это очень полезно. Нам необходимы определенные правила, по которым могут жить все. Нам нужно договориться, что будет «верхом», а что «низом». Нам нужно знать, чем «лево» отличается от «право». Я открыл это различие для себя, впервые оказавшись в Великобритании и обнаружив, что машины в этой стране ездят по другой стороне дороги. Не было смысла действовать в соответствии с имеющейся в сознании картой, поскольку она перестала отвечать реальным условиям. Если бы я, выходя на дорогу, смотрел в ту же сторону, что в Америке, то вряд ли бы уцелел.

Таким образом, если модель адекватно отражает реальность, которую она описывает, ее создатель будет адекватно действовать в своем мире. Но опыт показывает, что большинство людей, испытывающих боль, ощущают себя забло- кированными, ограниченными. Им кажется, что у них нет никакого выбора. Другими словами, ограничен не мир, в котором они живут, а созданная ими карта. Именно она и заставляет их испытывать страдания и боль.

Оказывается, что более продуктивно — и просто — изменить карту, которой пользуется человек, чем территорию, на которой он действует. Именно этому и научили нас своим поведением психотерапевты, опыт которых мы моделировали.