Трансформация

Выдержка у здоровяка была отменная, он продолжал отступать, оттягивая развязку до самого конца. Даже когда монстры приблизились на дистанцию одного рывка, не остановился, а лишь изменил стиль — с быстрого шага перешёл на приставной, раскручивая при этом биту. Первым под раздачу налетел лотерейщик, ещё не заматеревший, но уже достаточно прыткий чтобы на несколько метров опередить десяток бегунов. Бита чертила восьмёрку вокруг человека и вдруг... раз! Звон от удара, бита отскакивает, чтобы, описав ещё одну восьмёрку, вновь прозвонить в этот импровизированный колокол. Дезориентированный противник по инерции пролетел на пару шагов вперёд, споткнулся и рухнул после третьего удара, пришедшегося по затылку. Эх, добить бы! Но не дали: группа поддержки налетела, оттеснив победителя. В воздухе опять завертелось грозное оружие. Головы бегунов оказались менее приспособленными на роль шаманского бубна, раскалываясь после первого же удара. Очередные три молниеносных взмаха и три противника картофельными мешками валятся под ноги наседающим приятелям, ещё три-четыре заражённых тормозят, и атака вот-вот захлебнётся. Человек разносит следующие две головы — схватка почти окончена. Но исход боя решает вернувшийся в драку лотерейщик, раскидав незадачливых людоедов, он прыгнул на своего обидчика и опять поймал только биту на свою многострадальную голову. Однако, устоял на ногах и к тому же оказался за спиной у человека — теперь не вырваться. Монстры бросились со всех сторон одновременно, лишь предводитель, в очередной раз получивший нокдаун, на мгновенье замешкался. Бегуны наседали с трёх сторон, путь к отступлению перекрыт тушей приходящего в себя лотерейщика. Бита мелькнула лишь однажды, заражённые повисли как волки на сохатом, вцепившись в крепкую армейскую куртку Человек не сдавался. Вот один заражённый осел на землю, второй отпустил свою жертву — парень, ловко работая ножом, за секунду почти избавился от обузы. Но вожак стаи в очередной раз возвращается в сражение: имея преимущество в росте и массе, он налетел на утратившего подвижность человека, сбил с ног и подмял под себя. Короткие когти ещё не имели той разрушительной силы, чтобы терзать плоть с лёгкостью идущего сквозь масло ножа, обмен ударами продолжился в партере. Не в человеческих силах удержать голыми руками откормившегося заражённого, тварь продавила удерживающую её согнутую в локте руку, парень понял, что проиграл и прежде чем клыки врага вцепились горло, успел крикнуть:

— Беги Настя!

Женщина замерев смотрела на неравный бой, как будто верила, что никакая сила не может одолеть её защитника. Крик вернул её в действительность, она вскинулась и бросилась прочь от места кровавого побоища, но было поздно. На ногах оставались ещё два бегуна, они-то, будучи не удел, с утробным урчанием устремились к новой жертве.

В голове моей сложилось «дважды два» — я понял, что эти двое муж с женой, а в руках у женщины ребёнок. С мыслью, что первый урок обучения навыкам холодной отстранённости окончен и нужен небольшой перерыв, я вылез из электробуса. Игнорируя гневный окрик: «Твою мать, Хват, назад!», — одним за одним метнул два заточенных обрезка арматуры, выхваченных из заплечного чехла. С удовлетворением отметил, что при втором броске сумел обуздать волну адреналина и удержался от применения Дара — после, первую арматурину я даже не смог найти.

Пройдя мимо вновь оцепеневшей женщины, переступив через поверженных бегунов, я отправился на расправу с главарём нападавших. Для верности, во избежание совсем неуместных сейчас травм, достал револьвер.

Добивать никого не пришлось, человек за те секунды что удерживал морду твари одной рукой, второй наносил удары ножом, пытаясь пробиться сквозь огромную тушу к жизненно важным органам. Лотерейщик, разорвав горло противника, неудачно рванул нож, глубоко засевший в теле, и оружие, уже выпущенное мёртвой рукой хозяина, совершило-таки своё смертельное движение, перерезав какую-то главную жилу врага. В конвульсиях монстр откатился прочь от своей жертвы.

Героическая смерть. В ней проявилось нечто из древнегреческих мифов или даже русских сказок, когда богатыри в одиночку бились с различными чудовищами и полчищами врагов. Я отстегнул ножны с пояса погибшего парня и оттерев нож, подобранный рядом, забрал себе на память — с ножом против лотерейщика, это мне и сейчас не по силам.

Лотерейщик действительно оказался из ранних, всего один споран. Потрошить бегунов под осуждающими взглядами товарищей мне показалось некорректным.

Я побрёл назад, выволочка за безответственное поведение неминуема: «…команда, …цели, …проблемы, …умерить пыл», — я зарёкся не возражать и мысленно подбирал слова извинений.

У машины двое — Лич и Ольга, Дарья со спасённой внутри. Уже хорошо, теперь пусть даже оскорбляют, я полностью удовлетворён.

— У подлости тоже есть масса оттенков, — проскрипела Ольга, — одно дело не броситься в омут на помощь утопающему, другое дело оставить умирать уже спасённого.