Трансформация

Дальше все происходило, почти одновременно, события разделяли доли секунды. Грохнуло гораздо громче, но всего один раз. Тундра снова дернул ствол в направлении входа. И как будто дождавшись этого манёвра, окно на втором этаже, которое он держал под прицелом, было выбито. И на асфальт, в гигантском прыжке преодолев больше десяти метров, приземлились сразу два кошмарных создания. Длинные черные тела, короткие относительно туловища лапы и вытянутые морды с массивными челюстями. Не оставалось сомнений, что изначально монстры были животными, скорее всего, стайными — тела и движения почти идентичны. Наш «Корд» не сделал ни одного выстрела, а машина успела только лишь дёрнуться, обозначить движение, как обе твари были на броне в мёртвой зоне пулемёта.

Слажено действуя когтями передних лап они мгновенно срезали шипы из заточенной арматуры и также легко вскрыли каркас башни, защищающий стрелка. Не прошло и пяти секунд с момента начала атаки, а Тундра уже мёртв, одна из тварей рвёт кабину, машина теряет ход, другая разворачивается ко мне. И в этот момент, на пятой секунде атаки, я стреляю… Свозь прутья решётки с дистанции в один метр попадаю врагу в голову, под челюсть, в стык с шеей. Именно эта тварь убила Тундру и в момент выстрела вытаскивала лапу из башни стрелка задрав вверх голову, совсем чуть-чуть, но этого хватило нанести серьёзное, а без поправки на регенерацию, наверняка и смертельное ранение. Однако ни мозг, ни споровый мешок поражены не были, поэтому монстр только взвился в пароксизме боли и свалился с нашего броневика. Между тем, в кабине шёл бой, вторая тварь рвалась внутрь, а судя по раздающимся в наушниках характерным «хек», Петрович наносил свои знаменитые удары. Надо перезарядиться, вылезти на крышу, и расстрелять гадину сзади, всадив болт в споровый мешок. Машина совсем остановилась, разблокировать и сдвинуть по направляющим верхний эвакуационный люк не составило труда. Предварительно перезарядившись, уже секунду спустя я был на крыше, перебрался через развороченную башню и оказался в идеальной позиции — противник у моих ног, распластавшись на обрешётке крыши, он орудовал внутри одной лапой, окончание другой представляло собой кровавые лохмотья. Петрович размозжил её до состояния блина, и глубоко забившись в дальний угол кабины, пытался защититься от уцелевшей лапы хищника. Положение отчаянное, и счёт, как и весь бой, измеряется секундами, долями секунд. Дистанция боя «в упор», позволяет выстрелить непосредственно в споровый мешок по едва заметной линии, условно делящей уязвимую чесночину на две части. Это второй подряд выстрел с использованием дара, вложиться надо полностью, без остатка, отступить не получится. Прицелившись так, чтобы стрела вошла в мешок снизу, где нарост не защищён начинающим свое формирование гребнем, жму на курок, успеваю отметить точное попадание и мгновенно проваливаюсь в темноту бессознательного состояния.

Глава 17

Возвращение к жизни не зря иногда сравнивают с подъемом на поверхность из морской пучины. Звуки появляются вначале как неясный отдалённый шум, усиливаясь и набирая чёткость, за ними появляется свет и в теле вновь просыпается сознание.

Всё-таки я сумел! Несмотря на полуобморочное состояние, тошноту и общее скверное самочувствие, испытал запоздалый триумф победителя. Тщеславие? Ну и пусть, ведь я только что, в одиночку решил исход боя с двумя невероятно развитыми заражёнными. Может это вообще элита? Душевный подъем вызвал общий прилив сил и сознание окончательно прояснилось. Я с удивлением обнаружил себя на кровати посреди больничной палаты, а звуки, отметившиеся в моём сознание при возвращении из беспамятства, издавала аппаратура поддержания жизнедеятельности. К телу прикреплены датчики, а из вены торчит катетер с подсоединённой к нему капельницей. Тут же открылась дверь и в палату зашла медсестра:

— Очнулся, ну вот и прекрасно. Ничего серьёзного, обычное для иммунных, крайнее истощение. В «поле» может закончится летально, а у нас гарантировано полное восстановление.

— А как я здесь оказался, как там всё вышло, в гипере?

— Ну откуда я могу знать, дорогой? Тебя под спеком привезли. Глотательного рефлекса уже не было, поставили капельницу с местным физраствором, а основную терапию выполнил известный неизвестный паразит. Вот и всё. Приборы подключили, чтобы вывести на дежурный монитор твою телеметрию, не садить же рядом с тобой молоденькую практикантку. Сейчас поставлю тебе укольчик, поспишь пару-тройку часиков и всё, можно опять на баррикады.

— Да я в норме. Мутит только.

— Вот. А укольчик поставлю и сразу перестанет, поспишь и кушать сможешь с аппетитом и любые другие радости жизни получать без тягот абстиненции. Ну ка, дай я отсоединю капельницу, нам же не нужен передоз, такой интересный молодой человек не хочет превратиться в кваза?

Сюсюканье, особенно когда отошёл от самого края, очень даже прелестно услышать в свой адрес. Решено — буду послушным.