Трансформация

Пять минут работы и отбойник лежит на бетонном полу. Назначение этого элемента сродни назначению кенгурятника, предотвратить повреждения кузова при столкновении с крупными живыми объектами, только в нашем случае отбойник располагался не параллельно бамперу, а под углом, имеющим скос на правую сторону, чтобы жертвы отбрасывало прочь с дороги, на обочину. Мощное оружие.

***

Однажды, на моих глазах легковая машина на переходе сбила пешехода: шёл дождь, было темно — часть уличного освещения не работала и скудная иллюминация от дальних фонарей и окон квартир, только ухудшала видимость, всё бликовало. Человек ещё и быстро бежал, причём выскочил на проезжую часть задолго до разметки.

Водитель же, предварительно сбросив скорость уже на самом переходе снова стал разгонятся и ударил беднягу, как только передние колёса проехали зебру.

Скорость была небольшая, в пределах допустимой, но человека как куклу подбросило метра на два и вниз он рухнул мешком костей, я подумал тогда, что он уже мёртвый падал, потому что не пытался сгруппироваться, перевернуться или выставить руку, он даже не издал ни звука.

Водитель, совсем молодой парень, выскочил и пытался поднять его, тянул за воротник бушлата. Кто-то из прохожих резко выкрикнул: «Отпусти, нельзя». Он тут же отпустил и опять схватился за него…

Остановилась машина, стали подбегать пешеходы, у некоторых в руках появились телефоны, в то время мобилы у меня ещё не было, они только-только входили в повседневную жизнь и большинство граждан считали их излишеством и совершенно бестолковой вещью навроде пейджера. К слову сказать, пока значительная часть населения не обзавелась мобильниками, звонить приходилось главным образом на стационарные телефоны, а это было очень дорого.

Так что я остался безучастным свидетелем ДТП, но впечатление от того, что может сотворить с человеком машина было очень сильным. Потом я посчитал какую энергию получил при ударе пострадавший, получилось примерно 50 кДж., примерно, как килограммовая гиря на скорости звука.[1] С тех пор, при проезде пешеходных переходов, заблаговременно снимаю ногу с педали газа и ставлю её на тормоз.

***

Время в ожидании возвращения Лича тянулось долго, нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Мы перекусили, вместе приготовили живец, а вот разговор не клеился, Дарья не отказывалась поговорить, но на попытки завязать беседу она больше пожимала плечами чем отвечала по существу, со своей стороны интереса ко мне она тоже не проявляла, это напомнило мне общение на сайте знакомств.

Вот, как можно завязать беседу с создателем объявления: «Жду любимого мужчину, который не станет врать, предавать и огорчать. Только любить и заботиться. Женатые, зануды, алкоголики, бабники, с биполярным расстройством, тираны, добро пожаловать отсюда! Только серьезные отношения!» Примерно на пятом сообщении я получил: «Мда, очередной озабоченный».

Теперь я почувствовал, что нечто подобное стало закрадываться в голову моей собеседницы и решил оставить это бесполезное занятие. То, что в электронной переписке мне казалось милым и очень смешным, теперь могло оказать опасным, я хорошо помню ярость Дарьи в безобидной ситуации.

Половой диморфизм он не только про черты лица, первичные половые признаки и тембр голоса, это в первую очередь про мышление. Я всегда считал и считаю себя полностью соответствующим требованию: «с хорошим воспитанием и манерами, уверенного в себе (с чувством юмора и интеллектом), без комплексов (сейчас я не об извращениях)». Однако автор забраковала меня по всем пунктам этой заявки: манеры так себе; ни интеллекта, ни юмора. До извращений дело естественно не дошло. Я думаю, что просто всё работает наоборот: вначале должны быть «извращения», а потом придёт черёд и воспитанию, и интеллекту, и юмору с манерами. В общем, тот неудачный опыт «удалённого склеивания» оказался первым и последним – противоестественно всё это, павлиниха вряд ли сможет оценить по интернету красоту оперения своего избранника.

[1] Сравнение не корректное с точки зрения продолжительности удара, но эффектно иллюстрирует масштаб сил и разрушений.

Глава 43

Одним словом, дружбу с Дарьей завязать не удалось. Зарядив арбалет и повесив на шею бинокль, я отправился на исследование окрестностей. Первым делом поднялся на крышу «нашего» бокса. Вид отсюда был самый обычный: собственно, двор за ним пустырь с раздолбанной на украинский манер дорогой — куски относительно ровного асфальта сменяются огромными во всю ширь и глубиною «во всё колесо» ямами. Вдали чернеют лесопосадки.