Трактаты

ВАРЛААМИТ: Так будем беседовать, как рассуждающие ради сущей в Боге истины и как бы под присмотром Самой Самоистины.

3. ПРАВОСЛАВНЫЙ: Превосходно! Итак, то, чем вы гордитесь [так], словно вы одни кроме нас безошибочно учите об этом, вы сами собой познали или научились от святых?

ВАРЛААМИТ: От святых. И если захочешь, то я тебе представлю множество свидетельств из сказанного ими во всем согласно с моими [словами].

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Я, конечно же, не думаю что во всем. Что же, разве не всякий злославный также назовет бывших прежде него святых согласными с собой? Сколько ты думаешь свидетельств из священных Писаний привел Савеллий, [чтобы доказать] что Отец и Сын — одно? Поэтому и многобожниками называл он не согласно с ним мудрствующих. Сколько затем Евномий [собрал в доказательство того], что нетварное и несравнимое — одно? Поэтому и троебожниками называл считающих не так, как он, так что великий Василий даже апологию написал в ответ на это {стр. 123} его обвинение в троебожии. Но они были обличены в том, что клевещут на святых и отрекаются от Самого Бога. Ибо и они говорили о едином иже над всеми Боге [390], но не так, как Он Сам Себя многообразно открыл через пророков, и не как впоследствии Отец через Сына изъяснил это еще более явно, и не как явил Он всем концам [вселенной] через проповедников благочестия [391]. Таким образом и сам я сейчас, если дастся ми Богом слово во отверзение уст моих [392], надеюсь ясно показать, что, несмотря на то, что вы претендуете одни только кроме нас говорить об одном нетварном и одной божественности, но не так, как мы научились от божественного Писания. Поэтому вы говорите об одном нетварном и одной божественности не в точном смысле слова, но, стоя на краю многобожия, не чувствуете этого. А истинно и непоколебимо почитающими единого нетварного Бога и одну божественность являемся по Его великому дару мы.

4. Скажи же мне: не всякой ли природе присущи природные свойства (ού πάση φύσει προσέστι και φυσικά) — одной больше, а другой меньше?

ВАРЛААМИТ: По–видимому.

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Тогда присущи ли и божественной природе некие природные свойства или нет?

ВАРЛААМИТ: Возможно, что и не присущи. С одной стороны — как сверхудаленной от всякой [природы], а с другой, поскольку одна [природа] причастна более многочисленных свойств, а другая — менее, то не будет несправедливо, если божественной природе они и вовсе не будут присущи. {стр. 124} Впрочем, если можешь показать хоть кого–нибудь из святых, явно говорящего, что божественная природа обладает природными свойствами, то я соглашусь.

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Не соглашающийся говорить, что божественная природа обладает природными свойствами, не сверхудаляет ее от всякой [другой] природы, но представляет абсолютно никак не сущей. Ведь совершенно не имеющее природных свойств не превосходящим [других] образом существует, но вовсе никак. Откуда же оно и вообще было бы охарактеризовано как существующее, если бы не имело характеризующих [его свойств], то есть являющих (δεικνυόντων)? Но поскольку, хотя это и так ясно, ты, однако, хочешь научиться этому у отцов, которые все в точных выражениях исповедуют это, то чтобы не тянуть время изложением того, в чем все согласны, я представлю тебе это [исходя] из общего учения. Ибо мы научены, что Господь Иисус Христос обладает двумя природами и двумя природными волями, одна из которых относится к человеческой природе, а другая — к божественной.

ВАРЛААМИТ: Пока что я согласен, но имеют ли применительно к Богу природные свойства какое–либо отличие от [самой] природы?

ПРАВОСЛАВНЫЙ: И даже большое.

ВАРЛААМИТ: Какое же?

ПРАВОСЛАВНЫЙ: Такое, что природная воля принадлежит природе, и созерцается [имеющей бытие] из природы и окрест природы, имея природу началом и как бы неким корнем и причиной, откуда она происходит. А природа не принадлежит природной воле и не может быть созерцаема окрест нее, как бы имеющей ее себе началом и {стр. 125} происходящей от нее. И еще много можно было бы назвать другого, чем отличаются от природы природные свойства, но пока нам хватит и этого.

5. ВАРЛААМИТ: Итак, одна ли только воля, или еще что–либо другое присуще божественной природе?