Трактаты

22. Стоит ли дивиться непостоянству этих слепцов, судящих о добре и зле по собственному своенравию? Устроители и распорядители игр наказывают бесчестием и лишением прав тех самых возниц, актеров, атлетов, гладиаторов, которым зрители отдают свои симпатии, а зрительницы, сверх того, и тело, рискуя погубить свое доброе имя и репутацию: им закрыт доступ в Курию и на Ростры[261], в сенаторское и всадническое сословие, к каким-либо почетным должностям и наградам. Какое извращение! Они любят тех, которых наказывают; презирают тех, кого одобряют; хвалят исполнение, а исполнителя позорят. Как странно бесчестить человека за то самое, за что воздается ему честь. Вместе с тем, какое признание в порочности зрелищ! Их исполнители, хотя и окружены любовью, не зря лишаются доброго имени.

23. Если людское мнение осуждает этих несчастных, несмотря на забавы, доставляемые ими своим судьям, если и оно исключает их из всякого почетного звания, то насколько строже будет к ним правосудие Божье? Думаете ли вы, что Бог может одобрить возницу в цирке, возмущающего столько душ, возбуждающего столько исступления, тревожащего столько зрителей? Полагаете ли вы, что он угоден Богу, когда, увенчанный подобно языческому жрецу, или облаченный в разноцветную, как у сводника, одежду, правит колесницей, возвеличенный дьяволом в противовес Илии – пророку?[262] Неужели Богу угоден кулачный боец, который бритьем безобразит свое лицо, уподобляясь Сатурну, Исиде и Либеру, и подставляет его оплеухам, как бы в издевку над повелением Божьим? Дьявол, оказывается, тоже учит терпеливо переносить пощечины! Он же ставит на котурны трагических актеров, ибо никто не может прибавить себе роста ни на один локоть (Матф. 6:27;Лук. 12:25), а дьявол хочет сделать Христа лжецом. Полагаете ли вы, что употребление масок Бог одобряет? Если Он запрещает делать любые изображения, то тем более – слепки образа Своего. Виновник истины извращений не любит; любое изваяние в Его глазах – подделка. Осуждая любое притворство, помилует ли Он актера, подделывающего голос, возраст, пол, представляющего из себя влюбленного или гневливого человека, проливающего лживые слезы или испускающего ложные вздохи? Когда в Законе Он объявляет мерзостью мужчину, который носит женскую одежду (Втор. 22:5), неужели Он не осудит того, кто перенимает женскую одежду, походку и голос? Не уйдет от наказания и кулачный боец: не зря Создатель наделил его рубцами от ремней[263], мозолистыми кулаками и распухшими ушами, а глаза ему дал только затем, чтобы они слепли от ударов. Не говорю уже о том, кто подталкивает другого и заставляет подойти ближе ко льву, дабы оказаться не меньшим убийцей, чем зверь, перегрызающий горло несчастному.

24. Нужны ли еще доказательства того, что все виды зрелищ богопротивны? Если они – творения дьявола (а все, что не от Бога, происходит от дьявола), то именно от этого при крещении мы отреклись, и этого нам не нужно искать ни делом, ни словом, ни взорами, ни пожеланиями. Нарушить обещание наше – то же самое, что отменить крещение. Давайте спросим самих язычников, можно ли христианам присутствовать на зрелищах? Они-то знают, что если человек перестал посещать зрелища, он стал христианином. Значит, открыто признает себя не христианином тот, кто отвергает этот признак христианства. А что ждет такого человека? Воин, который перебегает к врагу, бросив оружие, покинув знамена, нарушив присягу верности государю, обрекает себя на верную смерть.

25. Может ли христианин думать о Боге там, где нет ничего от Бога? Может ли умиротворять свою душу, болея за возницу; учиться целомудрию, глазея на мимов? Больше того, ничто так не способствует соблазну, как нарядно разодетые мужчины и женщины. Уже то, что они за одних и тех же болеют, или спорят и бьются об заклад, зароняет к ним в душу искры похоти. Ведь главное, к чему люди стремятся, отправляясь в цирк, это – на других посмотреть и себя показать[264]. Когда голосит трагический актер, невозможно припомнить восклицания пророка; невозможно в памяти воскресить псалом, слушая изнеженные рулады флейты; глядя на кулачных бойцов, христианин не может утверждать, что нельзя отвечать ударом на удар[265]. Не сможет он учить милосердию, если с удовольствием смотрит на разъяренных медведей и панцири ретиариев[266]. Да избавит Бог служителей своих от желания участвовать в столь гибельных увеселениях. Сколь тяжек грех от Церкви Бога стремиться к церкви дьявола, «с небес, – как говорится, – в дерьмо»[267]; руками, которые ты воздевал к Богу, в знак одобрения хлопать лицедею; устами, произносившими в храме «Аминь», рассуждать о достоинствах гладиатора; возглашать «Во веки веков» другому, а не Богу нашему и Христу.