Трахни меня!

Маню достает пачку сигарет, предлагает девице, потом подходит ближе, чтобы дать огонька. Настоящий церемониал — знакомство по всем понятиям. Девица застегивает молнию куртки и говорит:

— Я живу тут недалеко с моим братишкой. Спокойное местечко. Вам, наверное, надо где-то провести ночь.

Маню поворачивается к Надин, наклоняется к Дверце, спрашивает:

— Что скажешь?

— Согласна.

Девица отходит на несколько шагов, курит сигарету и смотрит на дорогу, давая им спокойно все обсудить. Надин добавляет:

— Место, вроде, спокойное, но разумнее поскорее смыться отсюда.

А поскольку Маню колеблется, словно хочет что-то добавить, но не знает, как сформулировать, Надин сухо успокаивает ее:

— Я поняла, что мы не стреляем в лиц арабской национальности. В данное лицо — тем более.

Маню встряхивает головой и смеется:

— Не обижайся, дылда, но ты с такой легкостью переступаешь границы, что я хотела все выяснить заранее.

Потом подзывает девицу:

— Меня зовут Маню, а ее — Надин. Мы с удовольствием обойдемся сегодня без отеля. Но ты можешь попасть в дерьмо, если приютишь нас.

— А я — Фатима. Ко мне надо ехать прямо.

Она внушает уважение. Надин разглядывает ее в зеркальце заднего обзора. Насколько ей помнится, она не встречала ни одной столь суровой и отрешенной девицы, которая не казалась при этом смешной. Она хочет что-то сказать Фатиме, но решает оставить ее в покое.

Маню надрывает обертку «марса», разламывает батончик на куски, предлагает попутчицам. Они отказываются, тогда малявка засовывает конфету в рот и принимается с чавканьем жевать. Хотя их теперь трое, между ними, в сущности, ничего не изменилось. Маню задумчиво произносит:

— Мы с подружкой думали, что фургончик был по нашу душу. Я испугалась так, что кишки подвело. Еба-ный рот, как нам повезло! Мы за несколько дней прожили целую жизнь… Мы с подружкой у всех выигрываем — везуха за гранью возможного.

Она откидывается на спинку сиденья и молча смотрит на дорогу, у нее глупая и самодовольная улыбка. У Надин почти такое же выражение лица — она тоже довольна.

Фатима предупреждает:

— Налево на первом перекрестке. Маню яростно чешет голову.

— Мы не можем оставить машину рядом с тобой. Вернее, можем, но это будет глупо. Лучше остановимся где-нибудь и сожжем эту тачку.

— В доме есть гараж, брат умеет разбирать машины, пусть лучше он этим займется.

Надин заметила на ее лице улыбку, когда Маню решила сжечь тачку. Ей кажется, что эта улыбка похожа на вспышку радости.

Она не спускает с нее глаз, глядя в зеркальце. И впервые в жизни Надин понимает парней, которые западают на девицу из-за ее глаз.

Она повторяет себе, что это глупо, что эта девица может быть последней пиздой. Ничего не помогает. Could you be the most beautiful girl in the world?[24]

Они останавливаются перед большим серым домом, стоящим в стороне у пустынной дороги. Не тот дом, в котором хочется жить в молодости. Фатима вылезает из машины и открывает ворота гаража. Надин произносит:

— Поворот дела просто суперский.

— Ага, наконец передышка. Хорошо бы они не оказались муслимами, а то ни выпить, ни покурить. В натуре, у меня такой сушняк!

Глава восемнадцатая

На стенах гаража полки с двигателями, магнитолами, фотоаппаратами, магнитофонами… Два гитарных кофра и усилитель стоят в углу рядом с мотороллером, горным велосипедом и растерзанным мотоциклом. Заперев ворота, Фатима сразу становится более человечной. И объясняет Маню:

— Я живу с младшим братом. Места много, и он занимается торговлей краденым.

Малышка оглядывает полки: устройства разложены по порядку — полка с радио, полка с аудио, полка с велосипедными деталями. Она притворяется знатоком и восхищенно говорит:

— Блядский рот, твой братец настоящий продавец!

Ее реплика срабатывает как сезам. Фатима издает короткий и негромкий смешок, довольная тем, что признали талант ее брата. Объясняет:

— Он ушлый. Кроме того, мы не собираемся здесь засиживаться и ждать неприятностей. Пока это нам помогает. Более того, мы и сами не прибедняемся. У нас есть все. Но мы выжидаем.

— Чего выжидаете? Хотите устроить ограбление века и смыться в Австралию?

Фатима не слышит иронии в вопросе и продолжает:

— Собираемся в Лос-Анджелес. Когда забываешь об осторожности, тут же попадаешься. Если долго сидишь в одном и том же бизнесе. Или начинаешь кутить. Главное — иметь достижимую цель и стремиться к ней. А до этого молчать в тряпочку и сечь поляну. Сорвать банк и тогда чао. Начинаешь жизнь по новой в другом месте. Наращиваешь капитал, выходишь из тени. Живешь в свое удовольствие…

Она не обращает внимания на Надин, и та может спокойно наблюдать за ней. Она слышала подобные речи десятки раз: мелкая шпана всегда излагает неопровержимые теории. И каждый раз она готова побиться об заклад, что оратор вскоре встретится со своими приятелями на зоне. Но Фатима почти не оставляет места для сомнений. Она может повторять банальную мысль сотни раз — в ее тоне есть нечто такое, что ее слышишь каждый раз по-иному. Это признак высокого класса. Однако Маню все же сомневается: