Трагедия Цусимы

В том же 1909 г. появился английский перевод «Расплаты», сделанный вице-адмиралом британской службы принцем Людовиком Баттенбергским, командующим Атлантическим Флотом (Atlantic Fleet) Великобритании. Издана книга Фирмою John Murray, как все английские издания, прекрасно. Название оставлено также без перевода — «Rasplata», и только в скобках добавлено — «The Reckoning».

На итальянский язык произведения моего брата первоначально переводились лейтенантом Бианкини и печатались в «La Rivista Marittima». В настоящее время над новым переводом всей трилогии работает адмирал А. де Орестис де Кастельнуово, командующий итальянским флотом. «Бой при Цусиме», в переводе адмирала де Орестиса, только что вышел в свет. Эта изящная книга, с русским Андреевским флагом на обложке, издана в Ortona a Mare (Casa Editrice Carmine Visci) и снабжена портретом моего покойного брата и его автографом. «Расплата» и «Цена крови», в переводе адмирала де Орестиса, готовятся к печати. Этот итальянский перевод авторизован моим братом, который проверял его уже во время болезни.

Из переводов трилогии на другие иностранные языки следует отметить перевод на испанский язык, очень изящно изданный в Буэнос-Айресе. Перевод сделан с английского капитаном 1-го ранга аргентинского флота Angel J. Elias.

Сведений относительно перевода трилогии на японский язык у меня еще нет, но, судя по тому, что «Расплата» цитируется адмиралом Того в официальном описании «военных действий на море в 37–38 гг. Мейдзи», можно заключить, что такой перевод в Японии имеется.

В России при жизни автора трилогия далеко не имела того успеха, как за границей. Ко дню смерти автора не было еще распродано второе издание «Боя при Цусиме» и первое издание «Расплаты».

И только когда Вл. Семёнов сошел в могилу, сопровождаемый единодушными соболезнованиями печати, когда стали приходить телеграммы с известиями, что смерть его оплакивается за границей, тогда сразу появился такой спрос на все произведения брата, что большая часть их была распродана в самый короткий срок.

Третье издание «Боя при Цусиме» (всего 9000 экземпляров) пришлось спешно выпустить уже через две недели после кончины автора.

В пасхальную ночь, с 17 на 18 апреля 1910 года, после болезни, продолжавшейся почти пять месяцев и выразившейся в последовательном воспалении серозных оболочек (плеврит, перикардит, опять плеврит и, наконец, воспаление брюшины), — автор «Расплаты» скончался.

Имеются основания полагать, что если не возникновение болезни, то ее обострение и последовавшие осложнения были вызваны нахождением в левом боку больного двух мелких осколков снаряда (В бою при Цусиме мой брат получил пять ран, из них одна — тяжелая, в правую ногу (длина раны 130 мм, глубина — до кости — от 25 до 37 мм), другая — серьезная, в левую ногу (раздробление большого пальца) и три мелких — в поясницу и в левый бок. Последние три раны были причинены мелкими осколками, оставшимися в теле раненого; при этом осколок, попавший в поясницу, был извлечен, а два осколка, проникшие в бок и в первое время залегавшие неглубоко под кожей, не были вынуты японскими хирургами, так как эти осколки не беспокоили больного, положение же его было тогда настолько тяжелым, что вынуждало воздерживаться от всяких операций, не настоятельно необходимых. (См. «Цена крови», стр. 4 и 26.)).

Вследствие воспалительного процесса у больного постоянно держалась высокая температура (продолжительное время выше 39 °C), но тем не менее он сохранял полную ясность мышления, чем приводил в изумление пользовавших его врачей. За два дня до смерти он провел более часа в оживленной беседе, притом еще на иностранном языке, с приехавшим его навестить итальянским военным агентом, флиг. — адъют. майором Абати, и на вопросы своего гостя относительно лиц, выведенных в рождественской сказке-сатире «Заседание Адмиралтейств-Коллегий», давал самые подробные и точные пояснения. Он не хотел слушать моих просьб не утомлять себя и заставил меня взять из его библиотеки том «Истории России» Соловьева и сам указывал, какие места относительно Якова Долгорукого (упоминаемого в сказке) могут быть интересны для майора Абати, и просил меня их перевести.

Его тело умирало, он уже не в силах был сделать ни одного движения без посторонней помощи, но дух его по-прежнему был бодр и сердце его по-прежнему горело любовью к Родине.

«Россия… нет, даже для вечности не могу забыть тебя!..» — писал он в своем дневнике, незадолго до Цусимского боя.

Только о ней, о России, были его думы и в долгие дни болезни.

«Господи! дай мне счастье хотя бы каплей в океане, хотя бы искрой в пожаре послужить ее спасению! — говорил он в том же дневнике. — Не было бы во всей вселенной счастливее меня, если бы Ты дал мне перед смертью счастье видеть ее торжествующей…»

И если не исполнилась эта последняя его мольба, если не суждено ему было увидать возрождение боевой славы России, ее торжество, то послужить своей Родине ему было дано в полной мере.