Трагедия СССР. Кто ответит за развал

Сначала прорвалась группа десантников, мы ее сразу заблокировали в коридоре и кричали: «Мы вас сейчас забросаем гранатами!» Молодые ребята, все они положили оружие. Пришел их лейтенант с двумя пистолетами, руки дрожат, встал напротив меня: «Мы вас сейчас танками!» Я говорю: «Рембо!

А ну опусти пистолет, а то выстрелит нечаянно, тебе все потом тут оторвут, ты меня понял?» «Понял», - отвечает заикающимся голосом. Потом пришла группа «Альфа», два молодых подполковника. Они прошли мимо меня и с уважением обратились: «Генерал, мы идем к Руцкому и Хасбулатову». Прошли наверх, и вдруг оттуда посыпалось оружие охраны Хасбулатова: они выторговали свои условия. Я не мог бросить своих людей на верную погибель. Было предложение: зайти в башню и сжечь себя, а я сказал: «Ребята, мы еще пригодимся России и нашему народу».

Когда надо было выходить, я перекрестился и сказал Жене Штукатурову: «На миру и смерть красна» - и после этих слов пошел. Я готов был к расстрелу, но шел с чувством выполненного долга.

//__ * * * __//

Где же вы, генералы и адмиралы страны Советов?

Вам дали ваши дачи, мизерные пенсии. За это вас не слышно, не видно ни на митингах, ни на экране. Интересно, чем же вы занимаетесь? Пьете горькую? Пишете мемуары? Дремлете у камина? Вы хоть между собой встречаетесь, сплетничаете?

В анкетах вы все писали: «из крестьян», «из рабочих», редко кто был «из служащих». Не понимая, что такое перестройка, вы бездумно повторяли в докладах это слово, призывая «перестраиваться».

В 91-м году вы, члены военной коллегии, не смогли надавить на министра Язова, чтобы вместе с ним выполнить свою военную присягу. В 93-м вы отсиживались у телевизоров, наблюдая, как по приказу беспалого пьяницы расстреливали последний символ народной власти «Дом Советов». Многие из вас прилепили на рукав натовской формы власовский флаг. Чего ради?

Вас и так не тронут. Ведь все равно все глиной будем. Те из вас, с кем приходилось потом встречаться, спешили заявить: «Я вне политики», «Я не согласен с твоими методами».

А я не согласен с вашим молчанием.

ЛЕФОРТОВО

Когда везли в «Лефортово» от Дома Советов, я уснул. Сидящий сзади меня Хасбулатов все время толкал в спину и шептал: «Альберт, не спи, тебя на камеру снимают!» Проснувшись, пробормотал: «Меня давно уже сняли», - и снова уснул.

Проспал в одиночке все первые сутки с перерывом на допрос. Оказывается, есть такая должность - прокурор по надзору - когда человеку до пенсии надо дожить или когда надо избавиться от неумехи, то создают такую штатную единицу. Так вот этот прокурор по надзору, заполняя анкету (фамилия, имя, отчество, родные и т. д.), по привычке спросил меня о партийности. Так же машинально и я ответил: «Член ЦК КПРФ». У прокурора очки упали.

- А вам не страшно?

- А чего тут бояться, я уже в тюрьме.

//__ * * * __//

Первый допрос. Руки за спиной. По длинным переходам и лестницам каземата.

Иду с удовольствием:

1) это прогулка, а не сидение;

2) это общение с другими людьми;

3) это небо в окошке следователя.

Следователь Генпрокуратуры по особо важным делам («важняк») Прошкин Леонид Георгиевич. Заполнение анкеты. Тоже удивился, что не скрываю свою принадлежность к КПРФ. Оказалось, что из участвовавших в восстании членов ЦК партии я в тюрьме - единственный. Так мне и надо!

Сообщает мне следователь, что он прикомандирован сюда из Генпрокуратуры, что видел меня в работе на Кавказе, когда я разнимал там два народа, что относится ко мне с уважением. Спрашивает, контактировал ли я ранее с юристами. Нет. Готов ли я отвечать на вопросы? Да, но в присутствии адвоката. Разозлился: «А говорите, что не знакомы с Кодексом». Адвоката жена нашла в Коллегии адвокатов Московской области. Городские адвокаты отказались. Один из знаменитых юристов предлагал свои услуги бесплатно. Предупредили: доведет до процесса и продаст.

Мне повезло. Помогать мне взялся молодой в то время адвокат из Клинской коллегии Сай Валерий Васильевич. Напористый, честный, не жадный, русский. Он был для меня лучше, чем все знаменитости. Он переживал за меня, как родной, делал все - яне успевал переписывать и подписывать его бумаги. Он добивался у прокурора и следователя посещения. Как-то пришел в Лефортово и тихо спрашивает: «Альберт Михайлович, «Комсомольская правда» желает получить оценку ее работы». Отвечаю: «Подлецы, но талантливые.» За это редакция бесплатно снабжала моего адвоката газетами для передачи в Лефортово. Позже стал приносить мне охапку газет, которые потом просила читать и охрана. Яблоко, вынутое из кармана адвоката, было вкуснее любых заморских фруктов. Оно было от души.

Второго адвоката я даже не запомнил. Я ему не доверял. У моих коллег по санаторию «Лефортово» были другие защитники (список привожу по данным Интернета):

Руцкой А.В. - Иванов Юрий Павлович

Баранников В.П. - Штейнберг Дмитрий Давидович

Дунаев А.Ф. - Боровков Андрей, Маров Михаил

Хасбулатов Р.И. - Фомичев Владимир Андреевич

Константинов И.В. - Беляев

Анпилов В.И. - Львова Елена Юлиановна

Ачалов - Шуранкин, Маров Михаил