Трафальгарский ветер

— Мне и самому его поведение не понятно. Единственное, что приходит на ум, — приступ головокружения от внезапно привалившей удачи. Вам знакомо подобное чувство, капитан? Как бывает иногда в карточной игре: проигрываешь, проигрываешь, а потом вдруг начинает идти карта… И уже неважно, хорошо ты умеешь играть или не очень, — расклад неизменно такой, что не выиграть просто нельзя. И тогда словно крылья вырастают за спиной. Ты все можешь, ты — Бог, ты неуязвим и непобедим. И надо признать, что Фортуна вчера действительно улыбнулась Британии. Улыбнулась впервые за долгие месяцы. Уход Вильнева в Кадис и отъезд Наполеона в Страсбург дают нашей многострадальной отчизне желанную и давно необходимую передышку, да еще в тот самый момент, когда вся надежда, казалось, потеряна. Немудрено, что м-р Марсден потерял голову. К счастью, я хорошо его знаю и уверен, что его быстро удастся привести в чувство. Кстати, м-р Хорнблоуэр, почему, по-вашему, Вильнев увел флот из Ферроля, где он занимал неизмеримо более выгодную стратегическую позицию, чем сейчас?

Хорнблоуэр задумался. Вопрос был задан вроде бы вскользь, случайно, но он уже привык, что у людей такого калибра, как Марсден и Барроу, не бывает случайностей. Его опять проверяли, и каждое слово следовало хорошо взвесить, прежде чем произнести.

— Если не ошибаюсь, сэр, Вильнев вырвался из Тулона где-то в конце марта этого года?

— Да. Тридцатого числа. Он пытался уйти и раньше, в середине января, но разразившийся шторм загнал его обратно. Бони тогда здорово разозлился и давил на Вильнева до тех пор, пока тот не повторил попытку.

— Благодарю вас, сэр. Выходит, он находился в плавании более четырех месяцев и срочно нуждался в пополнении припасов и ремонте, не так ли?

— Согласен с вами, капитан, только какая ему разница, где пополняться провиантом и чинить корабли? В Ферроле даже лучше — там у них верфь.

— Боюсь, сэр, что здесь вы заблуждаетесь. Я уже говорил вам, что дороги в тех краях никудышные, и наладить подвоз продовольствия для флота из шести десятков кораблей едва ли возможно в короткий срок. Что касается верфи, то она простаивала еще восемь лет назад, когда я томился в плену. За эти годы положение наверняка еще ухудшилось. В Ферроле нет ни мачтового леса, ни запасов парусины, ни пеньки для канатов. Того, что осталось, с трудом хватает для местных рыбаков и редких гостей. Вильнев ничего не получил в Ферроле и не мог получить. У него просто не было другого выхода, сэр, хотя задним числом рассуждать легче. Мне следовало предположить такой исход еще при первой нашей встрече, сэр.

— У вас интересный подход, м-р Хорнблоуэр, — сказал Барроу, — хотя выводы вы делаете отнюдь не бесспорные. Разве французы не показали всему свету, что, в случае нужды, не станут церемониться не только с побежденными, но и с союзниками? Вильнев мог попросту ограбить Ферроль, да и Ла-Корунью заодно. В конце концов, его император поступал так в Италии, в Египте и в других странах, еще будучи генералом. Ему было с кого брать пример.

— Я думал об этом, сэр, — возразил Хорнблоуэр, — и пришел к выводу, что Вильнев не имел возможности заставить власти Ферроля удовлетворить свои требования.

— Вот как? — удивился Барроу. — Интересно, почему? Разве у него не было кораблей и пушек?

— Разумеется, сэр. Но пушки были и у адмирала Гравины, командующего испанской частью флота…

— Вы всерьез полагаете, что этот трусливый даго осмелился бы возражать адмиралу Бонапарта? Вы меня удивляете, капитан. Всем известно, что доны готовы пятки лизать лягушатникам.

— Да, сэр. Но только в тех случаях, когда численный перевес не на их стороне. Стоит только испанцам почувствовать превосходство над кем бы то ни было, как уже они заставляют лизать себе пятки. В данном случае больше кораблей было у адмирала Гравины. Вильнев ведь увел из Тулона всего 24 корабля, да еще два потерял при Финистерре. Вот и считайте. Испанцы имеют почти полуторный перевес над французами, и с этим Вильнев не может не считаться. Впрочем, главное даже не в этом. Вильнев висит на волоске. Он не выполнил приказ Бони, и поссориться сейчас с союзниками для него равнозначно крушению карьеры, а то и потере головы. Не сомневаюсь, что такой план приходил ему в голову, но выполнить задуманное он был бессилен. И еще одно, сэр. Пусть даже Вильневу удалось добыть провиант — не будем говорить, каким способом, — он все равно не смог бы получить необходимые материалы для ремонта судов по той простой причине, что их там нет. Вот почему, сэр, я уверен в правильности моей версии.

Барроу внимательно посмотрел на собеседника, словно оценивая его по-новому.