Трафальгарский ветер

Марсден сочувственно покачал головой, как бы показывая, что система выслуги, принятая в английском флоте, ему тоже не по нутру, но от комментариев на эту щекотливую тему благоразумно воздержался.

А Нельсон тем временем продолжал:

— Или возьмите тех же Найта с Коллингвудом. Всему флоту известно, что первый — просто самодовольный болван, а второй настоящий джентльмен и опытный флотоводец. Но у первого лишний год выслуги, и это дает ему право командования, а заодно и право все развалить. Хорошо еще у лорда Барнхема хватило смелости поддержать требование Колдера, иначе Вильнев давно мог ускользнуть. Кстати, Генри, что вы там говорили о решительных действиях? Я что-то не совсем понял. Вильнев, на мой взгляд, сидит в Кадисе прочно, как лиса в капкане. Насколько я его знаю, он теперь носа не высунет в Атлантику.

— Вот мы сюда и приехали, чтобы совместными усилиями заставить его «высунуть нос», как вы выразились, сэр, — усмехнулся Марсден.

— В самом деле? — заинтересовался адмирал. — И как же вы собираетесь выманить старого лиса?

— Есть один план, сэр, осуществить который берутся эти двое джентльменов… — начал мистер Марсден, указывая на Хорнблоуэра и Миранду.

Когда он закончил говорить, лорд Нельсон долго сидел в задумчивости и молчал. И все тоже молчали, интуитивно понимая, что без поддержки и одобрения великого флотоводца все их начинания не стоят и выеденного яйца. Но вот адмирал словно очнулся от забытья. Он рассмеялся и хлопнул по столу кулаком.

— Клянусь морским дьяволом, отлично задумано! Вы говорите, Генри, все с самого начала придумал капитан Хорнблоуэр? Браво, молодой человек! Если у вас все получится, можете смело рассчитывать на меня. Вы только заставьте французов отойти от Кадиса на пару миль, а уж обратно вернуться я им не дам! Датско-шведский флот, говорите? Извольте, покажем Вильневу датчан со шведами. — Нельсон снова расхохотался, но тут же посерьезнел. — Шутки шутками, джентльмены, но уж очень опасную игру вы затеяли. Как бы пальчики не обжечь. Но не будем о грустном! Считайте меня в своей компании. Смело говорите, чем я могу помочь?

Горацио Хорблоуэр с облегчением перевел дыхание. Поддержка лорда Нельсона могла существенно облегчить его задачу. Он начал прикидывать в голове, чего можно будет попросить у адмирала, но мистер Марсден, как оказалось, все уже давно обдумал.

— В первую очередь, сэр, — начал он, — я хотел бы вашего содействия в доставке отряда капитана Хорнблоуэра к месту назначения.

— Не вижу к тому препятствий, Генри, — отозвался Нельсон. — На «Виктории» всегда найдется местечко для лишней дюжины людей. Что еще?

— Мы полагаем, сэр, что об этом деле лучше никому не знать, кроме уже посвященных.

— Разумно, — кивнул адмирал. — Я не скажу даже Харди, моему флаг-капитану. Пусть думает, что мы высаживаем обычных разведчиков.

— Прощу прощения, сэр, — неожиданно мягко и чуточку печально произнес Марсден, — но леди Эмме тоже не следует знать о предстоящей операции…

Нельсон смертельно побледнел. Рука его непроизвольно сжалась в кулак. Какое-то мгновение Хорнблоуэр опасался, что адмирал ударит Марсдена, но он сумел-таки сдержать гнев и обиду, кулак его разжался, плечи опустились, голова склонилась.

— Вы правы, Генри… — глухо проговорил он, — но зачем вы так безжалостны, что напоминаете мне об этом?!

— Простите мне мою дерзость, сэр, — так же мягко и печально ответил Марсден, — но я не имею права поступить иначе. Слишком много жизней и судеб поставлено на карту, чтобы принимать во внимание обычные человеческие чувства. Вы ведь понимаете меня, сэр?

— Да, я вас хорошо понимаю, Генри, — сквозь зубы проговорил Нельсон, не поднимая головы. — А теперь оставьте меня одного, джентльмены. Джон проводит вас в ваши комнаты. Встретимся за обедом в шесть часов. Честь имею, джентльмены.

Хорнблоуэр покидал кабинет лорда Нельсона со странным чувством горечи и недоумения. На его глазах первый адмирал Англии был унижен, оскорблен, выведен из равновесия, но винить в этом мистера Марсдена, относившегося к лорду Нельсону с огромным уважением, казалось нелепым. Здесь определенно скрывалась какая-то загадка, и связана она была, несомненно, с женщиной. Но почему все-таки адмирал так страшно побледнел, когда Марсден настаивал на соблюдении тайны в отношении Эммы Гамильтон? На этот вопрос у капитана не было ответа, а возникшие в его голове предположения представлялись настолько чудовищными, что он запретил себе даже думать о них.

Хорнблоуэр не стал распаковывать вещи, так как пока было не совсем ясно, сколько времени ему придется пользоваться гостеприимством лорда Нельсона. Марсден на сей счет высказался как-то неопределенно, поэтому капитан не исключал, что вечером придется уехать. Он решил вместо этого немного пройтись по свежему воздуху и спустился в холл, где застал графа Миранду, занятого раскуриванием толстой гаванской сигары.

— Я ждал вас, дон Горацио, — сказал вполголоса испанец, шагнув навстречу Хорнблоуэру. — На прогулку? Если не возражаете, я к вам присоединюсь.