Товарищ Богдан (сборник)

Матрос все еще стоял навытяжку, и из носу у него стекала по длинному левому усу тоненькая струйка крови.

Офицер оглянулся и крикнул Ване:

— Возьми-ка черпак! Воды!

Ваня схватил большой деревянный ковш, валявшийся на дне лодки, и стал поливать на руки матросу.

Когда матрос ушел, капитан сел в лодку и вставил весла в уключины.

«Так и уедет? — взволнованно подумал Ваня. — И все? И прощай-прощевай?..»

Капитан, очевидно, заметил умоляющий взгляд Вани.

— Хочешь прокатиться? — весело спросил он. И, не дожидаясь ответа, скомандовал: — Садись на руль!

Ваня торопливо влез на корму. Офицер греб сильно и молча, Ваня не умел рулить, но признаться ему было стыдно, и он тихонечко тянул к себе то одну, то другую веревку. Лодка вихляла из стороны в сторону. Мальчик старался выправить ход, но получалось только хуже.

«Осерчает капитан, — думал Ваня, — прогонит».

Но офицер только сказал:

— Оставь руль! — и продолжал по-прежнему сильными толчками гнать лодку в море.

Они уплыли далеко, потом офицер сложил весла, разделся и прыгнул в воду. Он плыл, резко и сильно выбрасывая руки.

— Держи курс за мною! — крикнул он Ване.

Ваня сел на весла. Так они и плыли. Капитан впереди, а Ваня — в лодке — за ним.

Недалеко от берега офицер влез в лодку, оделся и быстро погнал ее к Кронштадту.

С того дня Ваня крепко подружился с офицером. Каждое воскресенье поджидал он Николая Федотовича на берегу. Катались на лодке, и Николай Федотович рассказывал мальчику о заморских странах, о диковинных деревьях в Африке, об охоте на слонов в Индии, о непроходимых лесах, в которых путешественники прокладывают себе путь топором.

Часто расспрашивал Николай Федотович Ваню о его житье-бытье. Паренек рассказывал о костистых кулаках «старшого», об издевательстве Михеева, о том, что получает он двугривенный в день.

— И ты все терпишь? — воскликнул офицер.

— А что же?.. — пожал плечами Ваня.

— Эх, мал ты еще, Ваня! А то я бы тебе сказал… Бороться — вот что! — выкрикнул Николай Федотович и с жаром продекламировал:

Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь.

— Впрочем, — махнул он рукой, — ты не поймешь…

Ваня и впрямь ничего не понял. Стихов этих он никогда не слышал. И как бороться? С кем бороться?

— Вникай, Ваня, — опустив весла, задумчиво сказал Николай Федотович. — Расскажу я тебе сказочку…

В далеком восточном царстве, где-то около Индии, жил-был мальчик Джайни — ну, по-русски, это Ваня. Хороший мальчишка, синеглазый, вихрастый, — в общем, очень похожий на тебя.

Ходил этот Джайни всегда голодный, хоть работал с утра до ночи. Отливал он из чугуна огромные, тяжелые ядра для пушек. Ну, вроде как ты торпеды мастеришь. А зачем ядра? Чтобы с заморскими врагами воевать.

Капитан набил трубку и закурил. Потом продолжал:

— И вот однажды на белом слоне подъехал к Джайни волшебник. Очень добрый и очень мудрый волшебник, какие даже в сказках редко встречаются. Посмотрел он, как Джайни работает, как слезает с него клочьями кожа, опаленная огнедышащим чугуном, как пот заливает глаза, как выпирают ребра на груди. И сказал волшебник:

«Не те ядра ты льешь, Джайни. Не знаешь ты, кто твой главный враг. Пойдем. Отолью я для тебя другое, чудесное ядро, такое, чтобы поразило оно самого главного твоего врага…»

Лодка тихо колыхалась на мелких волнах. Ваня, подперев руками подбородок, внимательно слушал.

— Пошел Джайни с волшебником, — продолжал капитан. — Пришли в глубокую пещеру. Волшебник велел Джайни зажмуриться, а сам медленно сосчитал до трех. Открыл мальчик глаза — на скале лежит ядро, огромное, блестящее, а сзади — рули. Как у торпеды.

«Ядро, ядро! — воскликнул волшебник. — Лети, плыви, беги! На клочки разорви врагов этого мальчика!»

Подскочило ядро, покатилось, потом взлетело и скрылось. И вскоре вдали раздался страшный взрыв. Пламя и комья земли взметнулись до неба.

Вернулся Джайни домой и узнал: работать теперь можно меньше, еды много и вместо лохмотьев приготовлена ему крепкая одежда. И всем другим трудовым людям тоже сразу стало легче жить.

«Какого же врага разорвало ядро?» — думал Джайни.

А потом услышал от людей: прилетел какой-то огненный шар во дворец к великому шаху и убил наповал и шаха, и всех его помощников-визирей. А управлять страной стали простые люди…

Капитан выпустил струйку ароматного дыма из трубки и спросил мальчика:

— Уразумел?

Ваня кивнул. Но на самом деле он понял только, что Николай Федотович — хороший, умный человек. И хоть из господ, но заступается за рабочих.

Через неделю Ваня, как обычно, пришел на берег. Напрасно до самого заката ждал он Николая Федотовича. Тот не явился.

«Поди, дела срочные, а может, захворал», — подумал Ваня.

В следующее воскресенье капитан опять не пришел.

…Наступила осень, а вскоре ударили и морозы. На море больше ходить было нечего.

Ваня по-прежнему работал в торпедных мастерских. Он уже ловко владел инструментами и упрямо стремился стать хорошим слесарем, таким же умелым и сноровистым, как его соседи по цеху.