Тотем Козерога

энергичной и теплой. И запах… чудесный запах вкусной, единственно доступной еды…

Мимо, буквально в пяти шагах ходили люди. Многие морщились, брезгливо кривили

лица и закрывали носы, чувствуя запах разложения и гнили. Ежились и поводили

плечами — во все стороны расходились волны сырого холода. Один даже заметил

красные точки в темноте — глаза Пса. Но решил, что курят обычные городские

бродяги. Пробормотал ругательства и поспешил удалиться.

Если бы Пес умел жмуриться от удовольствия, то так бы и сделал. Но веки давно

сгнили, морда превратилась в бесформенную массу с гребнем острых крокодильих

зубов. Только облезший хвост вяло подрагивал, выражая радость бытия и

удовлетворение.

Мертвый кладбищенский охранник видел иначе, чем живые. Воспринимал свет и тьму,

отличал оболочки, поверхности, формы… Вдобавок чуял жизнь. Люди — расцвечены

оттенками красного: от ярко-алого до темно-багрового, почти коричневого.

Животные — точки или искры, чаще тусклые и невыразительные. Птицы — едва

мерцающие пятна. А еще Пес видел черную паутину, скользкие переплетения и узлы

которой обвивали некоторых двуногих и четвероногих. Такие существа были вялыми и

болезненными, медленно угасали. Пес знал, что скоро станут такими же как он,

отдадут души Хозяину. И тихо, по-своему радовался.

Голод терзал все сильнее. Растущее и крепнущее тело требовало больше и больше.

Пес принюхался, повертелся на скамейке в поисках подходящей добычи. Спрыгнул на

землю и побежал к небольшой жестяной будке — голубятня. Порыскал, обежал вокруг.

За тонкими металлическими стенками слышалось хлопанье крыльев, сонное урчание.

Голуби! Но дверца крепко заперта. Лишь утром придет дворник и отопрет, выпустит

птиц на свободу. Пес не мог ждать. Голод нарастал подобно горной лавине, мучил и

выворачивал наизнанку.

По окрашенной стенке прошлась толстая лапа, скрипнули когти. Один… второй… С

третьего раза крепкое на вид железо смялось словно бумага, длинный лоскут отошел

в сторону. Пес удовлетворенно клацнул зубами и юркнул в черную дыру…

Спустя десять минут из тьмы показалась шишковатая голова, вымазанная в крови и

припорошенная перьями. Охранник кладбища постоял на месте, прислушиваясь к

ощущениям. Голод немного утих, но увы — не ушел насовсем. В птицах оказалось

мало силы. Необходимо охотиться еще.

Пес осторожно побрел вдоль домов. Прятался в тени, прислушивался. Но городские

коты давно почуяли запах Смерти, разбежались и попрятались. Можно залезть в

какой-нибудь подвал или на чердак, попытать счастья с мышами… Но что толку?

Беготни много, а сытости никакой.

Подчиняясь наитию, Пес пересек улицу, пробежал через несколько дворов. В круги

света заходил неохотно. То, что его могли увидеть двуногие не особо волновало

охранника. Но свет отнимал и без того крохотные силы, а голод мучил с удвоенной

яростью. Наконец, впереди появились густые заросли, деревья и кусты. Пес зашел в

один из запущенных городских парков. С облегчением встряхнулся, стал изучать

территорию.

После получаса безрезультатных поисков мертвецу несказанно повезло. Почуял

жизнь… яркую и сочную, человеческую. Двуногий был в одиночестве, вокруг на

многие сотни метров ни души. Легкая добыча… С другой стороны Пес не настолько

окреп, чтобы справится с человеком. Голод подстегнул и охранник решился.

Медленно пополз через кусты, стараясь не шуметь…

Сидор, пятидесятилетний бродяга лежал на ложе из старых тряпок, полиэтиленовых

пакетов и картона. В животе сыто ворчало, в голове восхитительная легкость и

туманная дымка. Сидор чувствовал себя почти счастливым. Слушал шелест листьев,

шорохи ночного парка. Лениво размышлял о смысле бытия и превратностях судьбы.

Лет пять назад Анатолий Сидорович Жарков, инженер-технолог и просто алкоголик

изнывал от бремени существования. Стервозная жена устраивала скандалы и пилила

каждый день, отбирала деньги и прятала водку. Дети воротили носы, норовили

облить грязью собственного отца. На работе не ладилось. Проект, сделанный в

алкогольном угаре, оказался убыточным. Начальство угрожало увольнением.

Коммунальщики требовали оплаты долгов, подали в суд.

Но никто: ни жена, хорошая, в общем-то, женщина, хозяйственная и добрая… ни

дети, ни сотрудники не знали кто на самом деле Толик. А Жарков был мечтателем и

философом с большой буквы! В воображении рождались невероятные и зачастую

необычные мысли. Сидор знал как сделать мир лучше, изменить государство,

связаться с инопланетянами… С самого рождения ощущал, что достоин большего.

Верил в величие разума, планировал высказать человечеству свои мысли, написать

книгу. Настоящую, добрую и светлую. Но что-то постоянно мешало и отвлекало:

учеба в университете, бурные попойки с друзьями, хлопотная семейная жизнь. И

Толик откладывал на потом. Просыпался каждое утро с мыслью: «Немного свободы,

чуть-чуть времени и возьмусь!» Но день проходил за днем, летели годы, а Жарков

все больше погрязал в мелочных проблемах. От безысходности и скуки начал много

пить.

А в один прекрасный день жизнь преподнесла кучу неприятных сюрпризов. Придя на

работу, Толик обнаружил приказ на увольнение. Забрал трудовую книжку, выходное