Тотал рекол. Жизнь третья.

Как и всякий уважающий себя мурманчанин, морской геолог Кухтыль решил однажды купить большую рыбу, чтобы приготовить её под водку. Давно известно, что водка вкупе с хорошо приготовленной рыбой, способствует общению и расслаблению. Да и греет долгой полярной ночью и не менее полярным летом. Главное — не переборщить, иначе и рыба не в радость. И решил Кухтыль друзей созвать к водке. А дело в пятницу августовскую и жаркую было…

Хорошая рыба в те времена продавалась в магазине «Дары моря» на проспекте Ленина. Вот в него-то Кухтыль и направился. Еще издали он просек приметную очередь — видимо сказывался уик-энд и желание населения выпить водки. Рыбный магазин осаждали домохозяйки с пенсионерами, и молодой Кухтыль встал в очередь в полном одиночестве. Из громких воплей "Больше одной не давать!" он понял, что треска завезена свежая, может быть даже практически не мороженая и как ни кстати подходящая под планы выходного дня. А солнышко-то припекало, заставляя фалангу очереди периодически самораспихиваться в желании заглотнуть свежего воздуха. Где-то через полчаса Кухтыль все-таки дорвался до прилавка и вежливо пиная локтями домохозяек с пенсионерами попытался ухватить огромную рыбину, но рыбина оказалась скользкой и грохнулась на бетонный пол подобно цельному куску льда. Вокруг полетели капли воняющей рыбой воды. Естественно, что поначалу домохозяйки с пенсионерами испугались, увидев падающую гигантскую рыбу, которая подпрыгнула, освобождалась из ледяного панциря, и подумали, что некто, который без очереди, решил таким образом отвлечь внимание уважаемых очередников, но на это Кухтыль уверенно отбился аргументами про скользкость, неудобность, безрукость и законность. В итоге справедливость восторжествовала: Кухтыля уже стали посылать вместе с рыбой куда-то к кассе и весам. Морской монстр потянул на восемь килограмм. Можно даже сказать, что геологу повезло — в процессе падения треска сбросила с себя добрый килограмм льда, который тоже стоил денег.

Упаковав рыбу в авоську, Кухтыль пробился к выходу, вытер со лба пот рукавом и улыбнулся: "Повезло!" С этими мыслями он направился дальше, к гастроному, чтобы купить прочие специи в виде яиц, соли и остального. Там с очередью было попроще — Кухтыль справился минут за десять — снова везет. Правда, количество свободных рук стало равно нулю, но это мелочи, потому что в автобусе рыбу можно было бы положить на пол. С надеждой на продолжение везения, довольный и навьюченный геолог доковылял к остановке.

Остановка встретила Кухтыля уже знакомой проблемой — пятницей. Весь город ехал домой. Кухтыль вдруг подумал, что все население Мурманска живет в его доме. А еще через несколько минут его осенила другая мысль, наверное даже гениальная. Она состояла в том, что сцену ледового побоища для фильма «Александр Невский» репетировали на автобусной остановке в пятницу. В мгновение ока Кухтыль ощутил себя на острие "свиного рыла" и был с чмоканьем припечатан вспотевшей мордой лица в кирпичную стену из спин пассажиров автобуса. Причем, обе его руки с авоськами оказались подпертыми рыжей шевелюрой то ли грузчика, то ли кочегара с атомохода и плечом какой-то девицы почему-то в шубе, правда летнего исполнения. Действие развивалось молниеносно, но Кухтылю казалось, что он смотрит замедленное кино — видимо сказывался удар по голове собственной рыбой в момент броска толпы в чудом открывшуюся дверь. Размышляя замедленно, Кухтыль шубе совсем не удивился, замедленно же сообразив, что Мурманский климат странен во всем, и что наверное вчера шел снег, а девушка не ночевала дома — не оставлять же шубу на работе до понедельника — а вдруг снова снег повалит? С этими размышлениями он вырвал лицо из спины переднимстоящего и попробовал оглянуться. Оглянуться не удалось. Мешали: плечо около уха и кочегар, приперевший щеку Кухтыля авоськой с рыбой, которая к счастью спасительно холодила голову, а не нагревала. И тут Кухтыль с ужасом разглядел, что у рыбы сменилось выражение хари, зверюга как бы подмигнула ему. Может, конечно, это и причудилось — в такую жару не то, что взгляд у мороженой трески меняется — голова плавится и течет под ноги, но додумать Кухтыль не успел, потому что в затылок пыхнули перегаром:

— Убери хвост, придурок!