Тот самый сантехник

— Как это для себя? — снова спросил барабанщик. — Надо для публики.

— Для себя это когда самому по кайфу слушать! — уже почти рявкнул Боря и начал тихо-тихо, неспешно перебирая струны.

На стихи к Бузовой[1]

Положу всех абьюзанных.

Сочиню гимн Киркорову.

Императору всё равно.

Напишу письмо Баскову.

Просто… рад за него.

А останется время

Сочиню и припев я

Едва группа поникла, как Боря тут же затянул припев во все лёгкие:

Между арбузов у Бузовой!

На коленях Киркорова!

И если по башке Баскова…

то только ласково.

Врубив ногой узелок, Боря начал в довесок мочить на гитаре такие тяжёлые рифы, что квартет рты пораскрывал. А едва музыка закончила обозначать припев, Глобальный вновь понизил голос, удерживая внимание уже текстом:

Шоу-бизнес простой порой:

Кто плывёт, кто утоп,

Ну и бог с тобой.

На Олимп не взбираются.

Скучно пёхом.

Вертолётом "под ключ" доставляются…

Кучно. Блоком.

А может всё было иначе?

Пока Боря затянул припев, трое из четверых уже подпевали. А при повторе припева пели уже все четверо слушателей. Потому что — прилипчиво.

Между арбузов у Бузовой!

На коленях Киркорова!

И если по башке Баскова…

то только ласково.

Между арбузов у Бузовой!

на коленях Киркорова!

И если по башке Баскова…

то только ласково.

Новая порция музыки-динамита заставила весь квартет скакать по сцене, показывая козы, и сталкиваясь как частицы в Броуновском движении, пусть и никто не знал из присутствующих что это такое.

Опустив гитару, Глобальный понял, что достиг цели. На него смотрели с восторгом. Что ж, месяцы криков на сосну в лесу с гитарой не прошли даром. Оставалось лишь эффектно закончить:

— Ну что, пацаны, дарю вам текст. Музыку сами допилите. Удачи на Олимпе. Кстати, если захотите записать ролик для тик-тока, у меня друг в компьютерах шарит. Подкинет спецэффектов. На видеокарту ему только заработаю. Уверен, Лёха не откажет начинающим звёздам. Всё, пора мне.

Интерес в глазах группы сменился на откровенное обожание. Посыпались вопросы.

— А откуда у Бузовой арбузы? — интересовался гитарист, получив обратно гитару.

— Ты чё, не врубаешься, что арбузы — это жопа? — ответил за Борю Рома. — Жопа у всех есть. У Оли даже поинтереснее многих.

— А звёзды не обидятся? — насторожился ссыкливый басист. — Нас же по судам затаскают. И зачем на коленях у Киркорова сидеть?

— А кто ты для них такой? Мелкая тля, — так же ответил за Глобального рыжий. — Можно и посидеть, он же высокий. Мы все для него как дети.

— В смысле? — удивился и барабанщик. — А что так можно было? Просто записать бомбу и рвануть на сцену? Так я сейчас партию барабанов запилю. Это будет хит! Баскова только зачем по голове?

— Да не по голове, а погладить, выходит! — снова правил смысловые понятия рыжий, и вопросов почему его выбрали лидером, больше не возникало. Сглаживал конфликты в группе.

— Ребят, всё классно, только «бог» на «» заменим! Так интереснее, — предложил уже раздухорившийся басист, но тут же был коллективно зачмырён, так как мыслями ребята уже выступали на первых телевизионных каналах, стадионах и в закрытых столичных застенках.

Боря улыбнулся и пошёл на выход. Наталья наверняка уже волнуется.

Роман догнал уже на улице.

— Так что что, реально текст нам даришь?

— Ну да, скачите. Мне то некогда, работать надо.

— Ты… мировой мужик! — заявил Рома и первым протянул, а затем с удовольствием пожал руку. — Нам же просто пинка не хватало. А популярный рок — это ведь тоже рок. Так что…

— Удачи, Рома, — усмехнулся Глобальный, застёгивая ветровку.

Но парень не отставал.

— Слушай, а как ты это сочинил? Нам же теперь целый альбом надо такого на «чёс». С одной песней быстро всех задолбаем.

— Как? — Боря остановился и вспомнил дикую боль в груди, когда потерял девушку. Эту смесь разочарования, тревоги, и желания начистить кому-то лицо. Но врагов вокруг не было. Враг всегда внутри. Ему и пел, чтобы успокоить, повеселить и подружиться. — Да само как-то получилось. Жизнь.

— Как это, само? — не поверил рыжий приятель. — Сама у меня по жизни только херня получается. А это уже творчество!

Глобальный посмотрел на бледные звёзды, едва различимые среди городского светового загрязнения окружающей среды.

— Ну… ты вот когда на дисплее телефона минус четыре градуса по Цельсию видишь, что это для тебя? (-40 С)

— Температура окружающей среды, — немного подумав, ответил Роман.

— А я вижу срущего человечка, — ответил Боря, повернулся и молча зашагал без остановки.