Тот самый сантехник

Трио на «сцене», что представляла собой пятачок среди стульев, колонок, узелков и барабанной установки, лабали мрачный андерграунд под акустическую и бас-гитары. Барабанщик вяло дёргал свободной рукой и ногами иногда добавляя ударные по тарелке и барабанам. Всё больше отрабатывал за солиста, бормоча тексты в микрофон.

В текстах в обилии звучали следующие слова-рифмы: кровь-боль-моль, постой-отстой-герой, и устойчивые выражения типа «хуй со вкусом барбариса» и «променяла меня на мажора».

— Моня, опять ты эту дичь гонишь! — тут же заявил Роман, отбирая у барабанщика микрофон. — Что за самодеятельность? Я — солист! Кин-Конг — бэк-вокалист!

— У него горло болит. Ты давай сам пой, фронтмен подгорелый. Бегаешь где-то вечно, — ответил спокойно барабанщик, кивнув на басиста. — Вечер пришёл — надо репать! До одиннадцати имеем право! Ребята ждут.

Рома прокашлялся, разогревая связки одной тягучей фразой «раз-раз-пидорас», покорчился рожей, повёл губами, размял щёки.

— Я сейчас такой текст сочиню, ты присядешь. У меня в голове такое…такое. Щас как выдам! — заявил рыжий, но выдал лишь строчку «мою мамку пердолит мужик». Потом креатив кончился, и солист принялся больше кричать в микрофон нецензурные выражения.

— Рыжий, дебила кусок, давай чего поновей. Какая ещё мамка? — тут же зачмырили одногруппники солиста.

Группа снова стала играть говнорок, рычать и выкрикивать никак не связанные с агрессивной подачей миролюбивые лозунги. Выходило, что от музыки может дристать собака, а содержание смысла можно было легко рассказывать в качестве колыбельной младенцам.

Они старались не обращать внимания на единственного зрителя, что уселся на стуле, но тот вдруг сам подошёл, забрал гитару и выключил усилитель звука.

— Так, пацаны. Вы же к успеху стремитесь, да?

— Ну, да, — ответил гитарист, с сомнением глядя на свою гитару в чужих руках. Она была ему дорога как девушка. Хотя бы потому, что девушки не было. А гитаре он имя дал.

— Кто это вообще? — добавил басист. — почему посторонние люди в нашем храме музыки?

— Мамкин пихарь, — ответил Рома, не найдя другого определения при поставленном в лоб вопросе.

— А, а что он тут делает?

— Завали! — отмахнулся солист. — Нормальный пацан. Работу за меня отработает. Время на творчество мне разгрузил. Помогает, в общем!

— А… ну тогда ладно.

Боря пощёлкал пальцами:

— Так, сфокусируйтесь, ребят. Представьте, что электричество вырубили. Что тогда от вашей музыки остаётся? В чём её суть?

— В смысле выключили? — не понял барабанщик. — Ну подождём, пока включат.

— Да без смысла, — ответил Боря и забрынчал на гитаре неувядающие, бессмертные хиты классического рока. — Вот тут — соль. В текстах, в смысле, в подаче. А у вас? Что будут петь ваши фэны, когда нет света? Не на час-другой, а вообще электричество кончилось.

— Как это? — спросил уже рыжий. — Мы же в цивилизации, а не в мире постапа. Ты на этот склеп внимания не обращай. Мы выберемся наружу. На открытые площадки.

— А, такой значит план, да? А кто вас туда позовёт? — немного повысил голос Глобальный, чтобы лучше слышали. — Вот ты про войну кричишь постоянно. А представь, пришла та война, разбомблены подстанции, пизда трансформаторам, перерубило кабели снарядами. Окопы кругом, траншеи, крики, боль. Света больше нет. Что остаётся от твоих слов тогда? Что будут петь у костра солдаты или невольные участники?

— Так мы против войны! — заявил заросший по плечи волосами басист с давно немытой головой. — Мы же пацифисты.

— Пацифисты гроулингом не рычат, — тут же ответил Боря. — Хотя, что они рычат, вообще никто не понимает. Но если вы против, зачем вы о ней поёте? Что вы сразу негатив нагнетаете? Чтобы петь о войне, надо хотя бы отслужить. Служили? Может быть, участвовали в военных конфликтах? Видели трупы, кровь, кишки? А? Не по телевизору. Не через образ в книге. Вживую.

— Нет… нет… нет… нет, — раздалось по очереди от всего квартета.

— Вот и не выёбывайтесь, — уверенно подытожил Боря. — Мрачноты в мире хватает. Дайте людям веселья. Кто вас здесь слушать будет, кроме соседей на первом этаже? Сейчас же соцсети популярны. Этот, как его… шутка-юмора?

— Тик-ток! — поправил гитарист, так как без гитары ему делать было нечего и первым начал думать.

— Точно, тик-ток, — ответил Боря и наиграл пару задорных рифов, а затем затянул из головы первое, что на них легло. — Там же в основном молодёжь. Да и вы вроде не старые. Так что если вам нужна аудитория, берите нахрапом то, что всем зайдёт и сразу. Популярное. Чуть сложнее, чем считалочка.

— Нахер попсу! — ответил вокалист. — Мы за хардкор!

Но Боря снова защёлкал пальцами, поправляя:

— Нахер нищету плодить. В андерграунд по подвалам засесть всегда успеете. Но что-то мне подсказывает, что угорите здесь в пьяном угаре с такой проводкой до момента, пока на улице продюсер у вашей собачей сральни ногу сломает. Попробуйте свежим воздухом подышать, на публике поиграть. Но при этом так выступайте, как будто живёте у леса и ваших песен никто не видит, не слышит. А развлекать себя как-то при этом надо. Так вот, что бы вы для себя пели?