Тот самый сантехник 2

Осторожно поглаживая приборную панель джипу, как студент-первокурсник милфе клитор, Боря объяснил автомобилю свою позицию:

— Понимаю, переобуть тебя надо в зимнее. Только давай не всё сразу. Колёса у тебя всё-таки широкие, а первый снег подтаял. На мокрой дороге днём удержишься, а ночь на прикол поставлю. Нет, я не жлоб, ты не подумай. Но на зимнюю резину на литье ещё заработать надо. Так что предлагаю поработать вместе!

Джип завёлся с полоборота, загудел, довольный вниманием. Боря тряпочкой стекло заднее протёр и снова в салон забрался.

— На штамповках такие как ты не ездят, — пробурчал вновь Глобальный, поправляя зеркало заднего вида. — Подумываю тебя на техническое обслуживание завести, проверить нутро. И жидкости не лишним будет проверить. Но ты вроде не старенький. Дышишь без хрипов.

Боря залез в интернет с телефона, читая о модели по паспорту. Без году неделя как стал владельцем первого автомобиля вообще, а новые знания тут как тут: полный привод, «раздатка» с «понижайкой», высокий клиренс, блокировка дифферинциала. Разбирайся — не хочу. Но это дело неспешное, гаражное. А ему работать надо.

Пока новый владелец джипа подумывал о новых колёсах и настраивал под себя руль и кресло, крутил-вертел переключатели и проверял-тестировал кнопочки в прогреваемом салоне, снег в городе полностью превратился в лужи. Ничего больше белого по всей округе не осталось. Солнце всё растопило. К обеду не останется и воспоминаний от альфа-версии зимы. Только иски к страховщикам напомнят о первом пробнике отрицательных температур.

— Пойди и пойми тут — надо переобувать или нет?

Телефон утверждал, что ночью положительные температуры, а прогноз на неделю явно намекал, что пребудет запоздалое «бабье лето». До плюс двадцати включительно на пике. Средняя — плюс десять. Да и куда потом летнюю резину деть? К отцу в гараж?

— И на кой хрен мы зимние куртки достали? — пробурчал Боря, расстегнулся и покрутил выданную связку ключей в руках.

Пока прогревался автомобиль, новый хозяин проверил уровень тормозной жидкости под капотом, убедился достаточно ли антифриза, взглянув на цветастую жидкость под колпачком, пошатал аккумулятор на предмет надёжного закрепления, проверил клеммы, попинал колёса, протёр боковые зеркала, походил вокруг, привыкая к новым габаритам авто.

— Слушай, ну ты внушаешь уважения, конечно. Высоко сижу, далеко гляжу, да?

Довольный приобретением, Боря вернулся в тёплый салон и уже собирался покопаться в выданных бумагах детально, но смартфон отвлёк.

«Дуня». Не то, чтобы это был последний человек на земле, о котором вспомнит. Но за суетой совсем позабыл о родне.

— О, привет, сестра.

— Привет, брат, — ответила Дуня. И тут же наехала. — А ты чего это очнулся и не звонишь? Мне отец сказал.

— Да… замотался как-то, — ответил Боря, почесывая лоб. — Как Пашка?

— Растёт и крепнет. А ты размотайся обратно. Мы всё-таки семья. Забыл?

— Да надо. Но давай не все сразу, — ответил Боря и тут же прищурился. — Что, кран сломался?

— Надо ему, — пробурчала сестра и всплеснула. — Да какой кран? Тут это… знаешь чего?

— Чего?

— Мать прилетает! — огорошила Дуня. — Позвонила, поставила перед фактом. А я уже спальню родительскую под детскую переоборудовала.

До этого момента Боря думал, что нет больше сил удивляться. Однако, возможности человеческие неисчерпаемы.

— Чего?!

— Под детскую, говорю, переоборудовала, — повторила сестра.

— Да я не про спальню! Мать, чего прилетает? Насовсем или в гости?

— Не знаю. Послезавтра узнаем. Не говорит ничего, секретничает, — ответила сестра и добавила. — Как снег на голову, да?

— Ну… да. Наверное, — пробормотал Боря, уже и не зная, как он относится к матери. С одной стороны, соскучился, ждёт и любит. С другой, отец же рядом. — Одна прилетает то?

— Не знаю. Она отключилась после второго предложения. «Ждите». А первое было «я прилечу…». — И тут Дуня тон сменила на серьёзно-озабоченный. — Короче, брат. Ты встретишь её или как?

— Да встречу, конечно, — ответил Боря, подлокотник удобного кресла поглаживая. — А куда вести? К тебе?

— Ну конечно ко мне. Это же её квартира! Хотя в детской и так отец ночует. Короче, не маленькие, разберутся, — ответила сестра и хотела ещё много чего рассказать, но тут раздался детский плач. — Ой, всё, мне пора.

Связь отключилась. Боря тупо посмотрел перед собой. Ну да, квартира то матери. Более того, она по-прежнему наполовину и отцу принадлежит. Статус «кво» застыл на уровне пятилетней давности, когда семья Глобальных горя не знала. Или хотя бы делала вид, что всё как у людей.

Он как сейчас помнил своё пятнадцатилетие, торт домашний, пятнадцать свечек и сестру, мать, отца за одним столом, он дует на свечи, как будто всё ещё маленький. А вокруг какие-то гости, соседи. Ребята давно во дворе ждут. И это был последний год беззаботного детства и собственно, ощущение семьи. А дальше треш пошёл — «взрослая жизнь», иначе. Аж ухо заболело от воспоминаний.