Тот самый перевал

После непродолжительного сна в горной пещере Маркус был разбужен существом. Гуари демонстративно несколько раз сжал левый кулак, видимо, показывая работоспособность раненой конечности, а затем длинным пальцем указал на трещину, имея в виду, что им пора выдвигаться. Маркусу нестерпимо хотелось проспать ещё несколько часов, но при этом он понимал, что ему следует торопиться – новость о сошедшей с перевала лавине должна была уже привлечь внимание людей, и было бы неплохо опередить передовые спасательные отряды, движущиеся по направлению к Восточному Арселю.

Гуари выбрался из своего убежища и стал спускаться к долине Гольца, сильнее прежнего прижимаясь к скалам и избегая покрытых снегом участков. Практически весь склон был покрыт густым слоем сошедшей лавины, поэтому большую часть пути они проделали по каменной стенке. В нижележащей долине наблюдалось определённое шевеление, маленькие точки спешили им навстречу, иногда ветер доносил далёкие голоса. Судя по всему, в Ло-Мантанге не было достаточного количества машин. А потому люди двигались пешком, что давало Маркусу определённое преимущество.

Гуари остановился, когда до долины оставалось метров сто спуска, скалы в этом месте редели, ступать можно было только по снегу, и двигаться дальше существо не собиралось. Маркус вновь задумался над степенью его разумности. Обычным зверям был неизвестен тот факт, что следы могут привлечь чужое внимание, но как он успел убедиться, Гуари не был обычным зверем. Маркусу приходилось задирать голову, чтобы иметь возможность заглядывать в большие и мудрые глаза существа, оно возвышалось над ним, прижимая к шерстистой груди раненую руку и морща нос, ловящий прилетающие из долины запахи.

Здесь им предстояло расстаться, на этот раз, возможно, уже навсегда.

– Будь осторожен. – Проговорил Маркус, похлопывая Гуари по ладони. – Люди догадываются о твоём существовании.

Имели его слова смысл, или они воспринимались существом, как простой набор звуков, Маркус не знал, но ему хотелось видеть в глазах спасителя понимание. Он искренне жалел одинокое существо, живущее в холодных горах, хотя вряд ли Гуари был способен мыслить такими категориями. Он был свободен, находился в своей стихии, и Маркус испытывал неподдельную радость от того, что ему удалось сорвать затею Алмаза. Сегодня был сохранён кусочек живой природы, часть её первозданного величия, пусть за это и пришлось заплатить человеческими жизнями. Скорее всего, мир только выиграл от того, что его покинул Алмаз Лемурия.

На прощание Гуари легонько сжал ладонью руку Маркуса, а затем развернулся и стал карабкаться по скалам, возвращаясь к седловине перевала. Писатель наблюдал за тем, как фигура существа всё больше сливается с заснеженными камнями, как оно растворяется в пейзаже, приобретая мифическую ауру, свойственную верованиям шаркхомбо.

Теперь следовало заняться собой и подготовиться ко встрече со спасательными отрядами. Для начала Маркус извалялся в снегу, в одном месте он вырыл небольшое углубление – якобы тут его привалило снегом, потом протоптал дорожку от ямы до красного внедорожника. Согласно его версии, лавина застигла его в самом начале подъёма, он только приступил к восхождению на Восточный Арсель, когда сверху послышался гул, а за ним последовала снежная волна. Он стремительно начал спускаться, и до прибытия подмоги сидел возле оставленной машины.

Прибывшие из Ло-Мантанга спасатели обнаружили его в полной сохранности – он сказал, что порвал куртку, напоровшись на камень, и таким же образом поранил руку. Ему поверили и даже назвали везучим, ему сильно повезло, что он не успел подняться выше. В скором времени люди затоптали все его следы – теперь было практически невозможно поймать его на лжи. Спасателям оставалось верить его словам, они видели перед собой живого человека, чудом избежавшего гибели, а большее в тот момент не интересовало. Жители Ло-Мантанга знали, что на перевале должно находиться ещё трое человек, поэтому их внимание в первую очередь было сосредоточено на них. Это позволило Маркусу незаметно покинуть подножие перевала и направиться в сторону «Последнего километра».

По пути к приюту ему всё время попадались спешащие на помощь отряды. Интересно, эти люди проявляли бы столько рвения, если бы знали, кого именно завалило снегом? Спешили бы они на помощь известному убийце, вздумавшему охотиться на горного духа? Или они просто не задумывались над такими вещами, и их абсолютно не волновало, насколько черны души попавших под лавину людей? Заслуживали они спасения? Стоило пытаться откопать их тела? Никогда прежде Маркус не замечал за собой жестокости, но постепенно осознавал, что не стал бы протягивать руку помощи умирающему Алмазу. Что он, собственно, и сделал. Охотник нёс смерть другим, и вполне заслужил её для себя. Если в мире и существовало торжество справедливости, то Маркус лицезрел его жестокое воплощение на тот самом перевале.