Тот самый перевал

Когда он проходил мимо ворот храма религии Бон, то не уловил ароматов благовоний и дивных песнопений, что, впрочем, при таком ветродуе было весьма ожидаемо: и запахи, и звуки уносились прочь порывами ветра. Лишь он один свистел в ушах, заставляя ниже натягивать шапку.

Оказавшись в окружении домов, Маркус наконец-то смог перевести дыхание, так как теперь чувствовал некоторую защищённость от ветра, одноэтажные строения, вырастающие по обеим сторонам улицы, создавали преграду. И он даже стянул с лица нижнюю часть балаклавы. К тому моменту ткань у него под носом успела покрыться коркой льда. И над верхней губой снег плотно облепил его лёгкую щетину.

Вокруг уже темнело, наступал северный вечер, однако внутри Ло-Мантанга царило оживление, которого в прошлый раз Маркусу наблюдать не доводилось. Между домами и невысокими заборчиками бегали дети, все они носили на головах одинаковые вязаные шапочки, отличающиеся только узорами. Они передвигались стайками, держались вместе и регулярно обменивались громкими криками. Наверное, между ними происходила какая-то игра, о правилах которой Маркусу оставалось лишь гадать. Некоторые при его приближении оборачивались и с большим интересом принимались осматривать прибывшего гостя. Туристы в их родной деревне не были чем-то неожиданным, но тем не менее всякий из приходящих был увешан дорогим и красивым снаряжением, которого шаркхомбо не могли себе позволить. Маркусу буквально чувствовал жадные, впивающиеся в него взгляды, сосредоточенные на его рюкзаке, трекинговой палке, толстых штанах… Его рассматривали, как диковинку, и с таким положением вещей он успел смириться ещё довольно давно. В своих путешествиях ему приходилось бывать во многих труднодоступных районах. И очень часто его снаряжение становилось объектом пристального внимания. Иногда это настораживало и заставляло оглядываться, но в этой деревеньке Маркус не испытывал никакой тревоги. За ним наблюдали лишь дети, и никакой угрозы с их стороны не было.

Один раз он приветственно поднял руку и помахал стайке закутанных в куртки детишек, они разбежались, весело посмеиваясь и быстро переговариваясь на своём языке. Запоздало Маркус понял, что приветствовал их правой рукой, так как в левой сжимал трекинговую палку. Интересно успели ли дети разглядеть его ладонь как следует? Разбежались они в страхе или просто в силу стеснения перед незнакомцем?

Боковым зрением он выхватил силуэт, мелькнувший в одной из поперечных улиц, и вынужден был остановиться и вернуться на несколько шагов назад. На расстоянии метров пятидесяти от перекрёстка он увидел припорошенный снегом автомобиль. Дома частично перекрывали обзор, но Маркусу виднелись большие колёса и выдающийся вперёд капот красного цвета. Между ним и джипом наблюдалось большое скопление шаркхомбо. Первую линию зрителей составляли дети, они восторженно пялились на машину, сумевшую пересечь долину Гольца и добраться до деревни. Более возрастные шаркхомбо выглядывали из окон домов или же стояли, прислонившись к стенам, и лениво наблюдали за суетой, происходящей возле внедорожника.

Маркус чуть привстал на цыпочки и различил нескольких человек, занимающихся, предположительно, перетаскиванием вещей из дома в багажник джипа. Больше ничего интересного заметно не было, поэтому он вернулся на главную улицу и продолжил свой путь. Было что-то настораживающее в том, что внедорожник оказался в Ло-Мантанге практически в одно с ним время. Эти подозрения можно было смахнуть на обычное совпадение, но Маркус чувствовал, что дела обстоят иначе. Нужно думать, что Джахир сумеет всё расставить по местам.

Проходя мимо крайнего дома в деревне, Маркус вновь натянул на лицо балаклаву, он выходил из-под прикрытия и остаток маршрута ему вновь предстояло проделать по открытой местности. Огни «Последнего километра» служили хорошим ориентиром в мире, подёрнутом мельтешением снежинок. Приют располагался на скальном уступе, и при виде него внутри Маркуса стали просыпаться старые воспоминания. Это место символизировало спасение. Это место скрывало тайну. В этом месте он дал слово. В это место он вернулся.

Вся гонка последних суток была затеяна ради того, чтобы с наступлением ночи он сумел добраться до порога этого приюта.

Удерживая правую руку на перилах и упираясь палкой в ступени, он стал подниматься наверх, на открытую площадку, с которой открывался чудесный вид. Наверное, ему следовало бы как-нибудь приехать сюда летом, чтобы посмотреть на Умптекские горы, не скрытые снежной вуалью. Вне всяких сомнений было бы просто замечательно встать утром пораньше, заварить крепкий чай и выйти на эту природную террасу, чтобы встречать рассвет.

Оттряхнув ботинки от снега, Маркус толкнул дверь и вошёл внутрь приюта. Джахир Бохор находился за стойкой и вносил записи в лежащую перед ним раскрытую книгу. Маркус узнал его в ту же самую секунду, как только увидел, а вот старому шаркхомбо для этого потребовалось время.