Тот самый перевал

Завтрак не доставил ему никакого удовольствия, он заставил выпить себя три кружки горячего чая, чувствуя, как во рту и горле растекается жидкое тепло. После этого он убрал горелку и зашнуровал ботинки. Так как он приближался к окончанию маршрута, то из его рюкзака успели исчезнуть несколько килограммов еды, однако этим утром рюкзак не показался ему облегчённым, скорее даже наоборот, уже в самом начале дня он находился в состоянии упадка сил и упорно отказывался воспринимать сигналы, подаваемые ему телом.

Он двинулся по заснеженной долине Дятла, держа реку по правую руку, тревожа неприкосновенный снег. Его следы начинались возле тоненьких деревцев, словно он телепортировался к ним, минуя оставшуюся за спиной часть долины.

Вчера он собирался двигаться с максимальной скоростью, чтобы отыграть отнятое перевалом время, сегодня он изо всех сил старался поддерживать темп на приемлемом уровне. Маркус двигался очень медленно, со стороны могло показаться, что он продирается через загустевший воздух, так неловки были его шаги. Свежий ветер в некоторой степени освежил его голову, на какое-то время ему удалось избавиться от шума, поселившегося в черепной коробке, однако он ничего не мог поделать со снегом, отражавшимся ему прямо в глаза. Как никогда ранее ом мечтал об облачном небе, но сегодня тучи были на удивление редки, и солнце метало вниз стрелы, заставляя всю округу сверкать белизной.

За два перехода Маркусу удалось добраться до того места, где долина Дятла практически под прямым углом переходит в более широкую долину Гольца с одноимённой речкой, бегущей к северу. Где-то на другом берегу реки скрывалось узкое и извилистое ущелье Эхо-Эхо – заветная жемчужина Умптекских гор, к которой так стремился Маркус.

Возле слияния двух рек он устроил себе длинный привал и решил подкрепиться перекусом. Сопутствующая слабость временно отступила от него, что с большой долей вероятности склонило чашу весов в сторону неправильного решения. Мимолётное улучшение самочувствия обмануло его, и вместо лекарств он достал карту и принялся внимательно рассматривать её.

Если прямо сейчас он повернёт к югу, то к обеду успеет добраться до деревушки Ло-Мантанг, путь до неё лежал по равнине и не подразумевал никаких затруднений. В местном приюте у него была забронирована комната на эту ночь, имевшихся денег хватило бы на то, чтобы в случае необходимости провести там ещё одну. Но в таком случае он лишал себя удовольствия путешествия по западным отрогам Умптекских гор, на которые он имел особые планы.

Если же он пойдёт вниз по течению Гольца, то, добравшись до моста, сумеет переправиться на другой берег, насквозь пройти ущелье Эхо-Эхо и к вечеру успеет вернуться в Ло-Мантанг. Оба пути приводили его в деревню, и Маркус выбрал тот, который обещал ему красивые виды и незабываемые эмоции. Не настолько ему было плохо, что он не сумел бы осилить несколько лишних километров. В этом споре, начавшемся вчерашним вечером, вверх одержала мечтательная сторона его личности, не предвидевшая всех последствий этого решения.

Принятие решение Маркус отметил дополнительной порцией перекуса и ободрённый выдвинулся в северном направлении. Он без всяких затруднений переправился через Дятлову реку – узкий водяной поток предоставил ему удобный брод из плоских камней. Он шёл вниз по течению Гольца и смотрел на чёрные камни, с которых вода смывала слепящую пелену снега.

Река Гольца являлась самой широкой в этом регионе, поэтому не было и мыслей переходить её вброд. Два берега разделяло порядка сорока-пятидесяти метров, к тому же в ней присутствовала неприсущая горным рекам глубина, а течение здесь было настолько сильным, что даже опытные пловцы несколько раз взвесили бы все «за» и «против», прежде чем решились бы войти в неё. Да и не следовало забывать по низкую температуру самой воды. Маркус прекрасно представлял, как судорога сводит конечности в ледяной воде, как дыхание замирает в грудной клетке, как мышцы отказываются выполняться простейшие действия… К тому же он не был хоть сколько-нибудь хорошим пловцом, поэтому единственным средством преодоления реки для него являлся мост или лодка, хотя в её появление он практически не верил. Оба берега Гольца были пусты, и, судя по карте, до моста оставался всего километр.

Первые подозрения у него возникли в тот момент, когда он увидел торчащие из воды деревянные балки. Течение в этом месте разбивалось на несколько потоков, и возле каждой опоры наблюдались пенящиеся водовороты. Кое-где сохранился настил, но его вид не вызывал доверия, вряд ли он бы смог выдержать вес взрослого человека. Мост стоял разрушенным. При виде этого зрелища Маркус застыл, как вкопанный, он ещё пытался утешить себя тем, что это не тот мост, на который он рассчитывал, но карта не обманывала его – он стоял ровно в том же самом месте. Единственно различие между картой и действительностью заключалось в нарисованном мосту.