Тот, кто всегда рядом

Поиск выдал тысячи результатов: блогер из Северной Каролины, адвокат из Пало-Альто, школьные учителя, страховые агенты, торговцы недвижимостью и автор самиздата. Я не могу отследить каждого.

Перехожу в картинки и начинаю листать фотографии: голубоглазые блондинки, множество брюнеток и как минимум две рыжие. Молодые и старые Валери, всех форм и размеров. Просматривая их, я понимаю, что подсознательно ищу женщину, которая только что забрала у консьержа цветы. Но Валери могла преобразиться в ту, кем является сейчас. Замедляюсь, пристальнее всматриваясь в каждый снимок.

И вижу знакомое овальное лицо с прямыми бровями и каштановыми волосами.

Я нашла ее.

Когда официантка ставит передо мной на стол тарелку с треугольными тостами, я разглядываю старую фотографию Валери со съемок мыльной оперы, которую к настоящему моменту уже свернули. Потом нахожу пару ее прошлых адресов в Лос-Анджелесе. Она была актрисой, что не вызывает удивления: она очень правдоподобно изобразила передо мной другого человека – как и перед Джоди.

Еще я узнаю, что ее бывшего мужа зовут Тони Риччи и он до сих пор живет в Лос-Анджелесе. Его номер в открытом доступе. Сохраняю его, чтобы позвонить, когда придумаю подходящий предлог – или собственную роль, как Валери.

Может, он назовет мне девичью фамилию или родной город Валери. Располагая такой информацией, я смогу больше о ней узнать.

О ее жизни в последние несколько лет никакой информации нет, только адрес, который я только что посетила. Мне даже не удается выяснить, где она работает. В Интернете нет ни одной новой фотографии. Словно человек, которым она была, исчез после переезда в Нью-Йорк.

Заставляю себя доесть ломтик тоста и выпить полстакана воды, после чего выхожу из закусочной и направляюсь обратно к Шону и Джоди, ежась от холода. По дороге постоянно проверяю, нет ли за мной слежки, и даже дважды пересекаю улицу. Но, похоже, все вокруг поглощены собственной жизнью и никому нет до меня дела.

Утром, когда я уходила, Шон и Джоди еще спали, и я надеюсь, что сейчас дома будет только Шон. Но, поднявшись на второй этаж и открыв запасным ключом дверь, я понимаю, что квартира пуста.

Стою, осматриваюсь и раздумываю, что делать дальше. Я так замерзла, что не чувствую пальцев ног.

Три фарфоровые чашки и блюдца с цветочным узором стоят на небольшом подносе на кухне, рядом с маленьким фарфоровым сливочником и коробкой ромашкового чая. Видимо, Джоди кого-то ждет, потому что Шон пьет только свой любимый кофе темной обжарки. Может, она выбежала купить печенье или сконы.

Хорошо бы выпить горячего чаю, думаю я. Лезу в шкаф за кружкой и бросаю пакетик. Тянусь за чайником, но дотрагиваюсь до металлической ручки и отскакиваю. Такой горячий, что я обожглась.

Включаю кран и подставляю пальцы под холодную воду.

Потом снова смотрю на поднос, приготовленный Джоди. Зачем кипятить чайник для гостей, которые еще не пришли?

Выключаю воду.

– Джоди? – зову я.

Все три двери открыты – в ванную, в спальню Шона и Джоди и в кабинет. Если она здесь, она не могла меня не услышать.

И тут я снова поворачиваюсь в сторону кабинета – дверь в комнату, где я спала, широко открыта.

Но я точно оставляла ее закрытой.

Я стою, обмотав ноющие пальцы мокрым бумажным полотенцем, и смотрю на открытую дверь.

Дежавю: когда я жила в квартире Валери Риччи, я порезала палец, нарезая красный перец, и хотела зайти в ее спальню, чтобы поискать пластырь. Но не стала; дверь была плотно закрыта, и такой я ее и оставила.

Но на следующий день я заметила, что она приоткрыта.

Я написала сестрам Мур, спросив, не заходил ли в квартиру комендант, и Кассандра сразу ответила, что он был там и проверял, нет ли протечек.

Тогда ответ не смутил меня. Но сейчас я думаю – откуда она узнала, что комендант заходил в квартиру одной из ее подруг?

И если это был не комендант, то кто приходил к Валери, пока я якобы присматривала за ее квартирой?

Это могла быть сама Валери. У Кассандры и Джейн тоже был ключ – они использовали его, когда впервые показывали мне квартиру. Или Валери могла дать ключ вообще кому-то другому. Пока я была преисполнена чувством благодарности сестрам за то, что они предоставили мне убежище в красивой квартире, кто-то мог заходить, копаться в моих вещах или даже наблюдать, как я сплю.

Вздрогнув, я бросаю бумажное полотенце на столешницу. Потом поднимаю голову и медленно принюхиваюсь.

Разворачиваюсь и спешу прочь из квартиры.

Я живу в этом городе уже почти десять лет и испытала много различных эмоций: надежду, уныние, радость, раздражение и глубокое одиночество.

Но я никогда прежде не чувствовала такого мучительного, первобытного страха, как сейчас, когда вдохнула тонкий отличительный аромат цветочных духов – постоянного атрибута Джейн.

Я иду по улицам, спрятав волосы под капюшон. Вокруг относительно людно, но я все равно периодически петляю, чтобы убедиться, что за мной не следят.

У меня с собой только моя одежда, бумажник и айфон, но я знаю, что возвращаться к Шону и Джоди нельзя. Нужно найти какое-то безопасное место.