Тот, кто стреляет первым

– Меня зовут Иван Петров, – начал с дальних, но самых легких, располагающих к открытости, подступов – рассказу о себе.

Не поверила. И правильно сделала, в очевидную простоту моих инициалов не верили даже собственные подчиненные:

– Это псевдоним разведчика?

– Фамилия – да, а имя – настоящее.

– Или – наоборот?

– Друзья зовут меня Тигрыч.

– Не мудрено. После танца у меня наверняка останутся синяки от ваших нежных прикосновений.

Я ослабил хватку и тут же поплатился за свое благородство: партнерша без усилий выскользнула из рук. И пошла, пошла бочком по кругу в свободное плавание, будто ни со мной не была, ни до других у нее не имелось дела. Только она и музыка. Только ритм и движение. Извив тела и счастливая улыбка. Напрягшийся Бауди и счастливая язвительность танкистов, артиллеристов и все той же пехоты: «Так тебе и надо». А среди всего этого – покинутый женщиной подполковник спецназа ГРУ. Пять баллов. Я не командир разведгруппы, я – ефрейтор из стройбата, у которого исчезла лопата: то ли украли, то ли сам потерял. Но наказание обеспечено.

Прапорщик сжалилась надо мной аккурат к последнему аккорду, вновь оказавшись напротив. Улыбнулась: спасибо за танец. То есть за то, что позволил ей порезвиться в свое удовольствие.

– Можно вас проводить?

– В другой раз.

2.

Какой к черту на войне у разведчика «другой раз»!

– Товарищ подполковник, вас Москва, – разбудил меня в ту же ночь посыльный из РЭБа – управления радиоэлектронной борьбы.

Их казармы располагались в самом дальнем углу городка, и тащиться предстояло через плац, мимо военторговских палаток, столовой и кочегарки.

В дежурке, отгороженной от общего зала стеклянной перегородкой, мне выделили стол, принесли кондуит с расшифровкой последних радиоперехватов. Записи шли быстрым, почти врачебным нераспознаваемым почерком, но и мы ведь жизнь положили на то, чтобы разбирать подобные каракули в донесениях:

«157,001 МГц.

22.04.

Абдул – н/у (неустановленному лицу).

– Утром будут журналисты из Москвы, телевидение. Надо дать интервью, что войну выиграем.

– Базара нет.

– Потом нужно будет обеспечить им коридор на возвращение.

– Такой есть. А когда мы их самих будем брать? Это же миллионы баксов бегают перед глазами?

– Жди момент. Пока они нам нужны как презерватив».

Кому и какие еще нужны доказательства «независимости» нашей прессы образца 1996 года? Значит, моя подкожная неприязнь к журналистской братии вполне объяснима…

Вошел дежурный, прилип с черным фломастером к огромной, на всю стену, карте Северного Кавказа. На ней уже не оставалось живого места от обозначений, в какой точке, когда и кто выходил на связь. Я поначалу удивлялся: почему, имея точнейшие координаты, ни артиллерия, ни авиация не наносят удар по району? Летели бы клочки по закоулочкам от всей этой бородатой шелупони!

Послужив, вник в мудрость начальства, которая простиралась дальше обыкновенной ненависти. И причина оказалась банальна: боевиков стало слишком много. Уничтожая одного главаря с рацией, мы мало чего добивались, так как на его место тут же избирался новый полевой командир. Или банда дробилась на несколько групп, что еще печальнее: за мелочью можно гоняться по горам до пенсии. Поэтому требовалось выбить критическую массу самих бандитов, которые как раз и группировались вокруг командиров.

«152.011 МГц.

09.07.

Шатой – Полковнику.

– Это я. Местность осмотрел?

– Хорошее место, на букву «А», третье село от тебя.

– Укрепись и посиди день-два. Возможна добыча.

– Полакомимся».

«156.137 МГц.

10.24.

Грузин – Бача.

– Нас зажимают. Нужна подмога, подмога, подмога.

– Идет “Шахид” на подмогу.

– Он – говно. Мне пришли “Бородача”».

У меня, как представителя Главного разведуправления Генерального штаба, существовали точечные задания, о которых не всегда обязательно было знать даже в штабе группировки. Для них существовал вынырнувший из Москвы, словно черт из табакерки, подполковник Иван Петров, чьи просьбы и рекомендации требовалось незамедлительно выполнять. И – все, больше никаких вопросов.

А вот наконец и то, ради чего меня подняли с постели. Что заинтересовало Москву, становится и моим кровным делом. С синим восклицательным знаком на полях расшифровки:

«154.112 МГц.

11.52.

Акробат – Ястребу: