Тот, кто меня разрушил

Я не стала распаковывать вещи. Приняла душ и села на кровать, пытаясь переварить происходящее. Макса дома нет. и никто его даже не упомянул. Меня приняли обратно, как будто я не уезжала, как будто Людмила Михайловна знает меня уже много лет. Дима, который до этого ни разу не извинялся, нервничает, словно боится наказания. И шикает на бабушку, предложившую мне чувствовать себя, как дома.　

В дверь поскреблись. Прислонившись к косяку, Дима посмотрел на меня исподлобья. Семейный взгляд Островских, не иначе.　

— Ты не обиделась, что я заставляю тебя кататься на самокате?　

— Нет, конечно. Сейчас найду кеды и поедем.　

— А отдохнуть не хочешь?　

— Я уже отдохнула. Дима, что происходит? С чего ты вдруг такой вежливый? Отступив в коридор, он поскрёб ногтем зажившую ссадину на коленке.　

— Никакой я не вежливый. Если ты готова, то поехали.　

— Слушай, а где Макс?　

— На работе.　

Хочу спросить многое, но не знаю, как. Не станешь ведь допытываться у ребёнка, помнит ли меня его дядя и будет ли рад моему приезду.　

Мы сделали пару кругов по парку, перекусили, потом сели в тени, глядя на море. За прошедшие недели оно потемнело, волны отяжелели, как будто носили в себе память оживлённого лета.　

— Бабушка зря сказала, чтобы ты чувствовала себя как дома, — сказал Дима, избегая моего взгляда.　

Эти слова ошпарили.　

— Если хочешь, я перееду в гостиницу. — Онемевшие губы растянулись в улыбку, не выдавая истинных эмоций.　

Дима дёрнул головой, удивлённо хлопая глазами.　

— Ты что, нет, зачем тебе в гостиницу? Просто я не хочу, чтобы ты… ну, сама знаешь… испугалась.　

— Чего испугалась?　

Что бы ни происходило в этой семье, я совершенно ничего не понимаю.　

— Не знаю, чего. Всего, — вздохнул Дима. — Ты трусиха. Максик сказал, чтобы мы тебя не спугнули, а бабушка сразу ляпнула, чтобы ты чувствовала себя, как дома. Да ещё и я к тебе приставал.　

Так. Минуточку. Макс сказал ЧТО?　

— Мы не хотим тебя спугнуть, Лара.

— Спугнуть?? Я что, бабочка?　

Дима фыркнул в ладошку и прикрыл глаза.　

— Твоя дядя знал, что я приеду?　

Дима кивнул и уткнулся взглядом в землю, ковыряясь в ней пальцем.　

— Да. Максик сказал, что ты к нам вернёшься, но тебе будет непросто, и чтобы мы постарались тебя не спугнуть. А теперь мне влетит за то, что я проболтался.　

— Не влетит, я тебя не выдам. — Осторожно прикоснувшись к его плечу, я подвигала кончиками пальцев, предлагая крохотную ласку. Дима подался ближе, усиливая контакт, но всё ещё глядя в землю. — С чего Макс решил, что меня можно спугнуть?　

Дима пожал плечами и шмыгнул носом.　

— Счастье легко спугнуть, — пробормотал он себе под нос.　

Откуда ребёнку известны такие откровения?　

— Нет, Дима, это не так. Счастье спугнуть нельзя. Если оно твоё, то обязательно вернётся.　

— Это не мои слова, а Макса. Он имел в виду тебя.　

Макс назвал меня счастьем.　

Меня. Счастьем.　

Он знал, что я вернусь.　

Он всё обо мне знает, он чувствует меня издалека.　

— Дыши, Лара! — засмеялся Дима, бросив в меня комочком земли.　

— Макс меня ждал? — не выдержала я.　

— А ты как думаешь? — Повернувшись ко мне, Дима убрал чёлку со лба, оставляя над бровью грязный след. — Пар, ты ведь не обидишь его, а? Максу было очень плохо, когда ты уехала. Раз уж вернулась, то останешься?　

Я боялась, что разговор с Максом покажется мне сложным. Забыла, что объясняться с Димой в сотни раз труднее.　

— Это зависит от твоего дяди. — Морщусь, так как понимаю, что этим ответом задала ему очередной вопрос. Надеюсь, что Дима не подумает, что я пытаюсь выпытать у него информацию о планах Макса.　

Не подумал.　

— Я видел твой чемодан, ты привезла очень мало вещей. — Дима обиженно отвернулся, заподозрив, что я его обманываю.　

— Остальное выбросила или отдала в благотворительный магазин.　

Как сказала, так и пожалела. Лицо Димы тут же просветлело, и он вскочил на ноги, словно собираясь бежать домой и сообщить Максу радостную новость.　

— Совсем всё выбросила? А квартира как?

— Я её снимала.　

— А работа?　

— Уволилась.　

Морщусь всё сильнее, ибо, сама того не желая, раздаю обещания, даже не поговорив с Максом.　

— Не бойся, я Максу не скажу. Клянусь! — торжественно восклицает Дима, приложив руку к груди. — Пусть помучается, а то он заставляет меня готовиться к школе. Как придёт домой, увидит твой чемодан и пусть гадает, надолго ли ты приехала.　

Довольно потирая руки, Дима подмигнул, и я постаралась улыбнуться в ответ, хотя настроение у меня было отнюдь не светлое.　

Мы вернулись в час дня, и к тому времени Макс уже сидел на кухне и выслушивал нотацию Людмилы Михайловны. О кефире, конечно, о чём же ещё. Когда мы зашли на кухню, разговор затих. Оборвался на полуслове. Макс смотрел на меня, сжимая в руке стакан.　

— А я уж, было, начала гадать, куда вы заехали, — жизнерадостно сообщила Людмила Михайловна. — Дмитрий, тебе следует привести себя в порядок. Пойдём!　

— Но я…　

— Ты похож на поросёнка!　

На разделочной доске осталась нарезанная морковка, а значит, нам с Максом предоставили возможность поговорить наедине.