Тот, кто меня разрушил

Он ждал моей реакции, моего протеста. Решающего действия. Например, признания в любви — вечной любви, которая склеит нас иллюзорной надёжностью обязательств. Он ждал фразы со словом «навсегда». Он уже произнёс его, с бесшабашной лёгкостью уверенного мужчины, а теперь очередь за мной. Как и обещал, Макс сказал и сделал всё, чтобы я захотела остаться. Но принуждать меня он не станет. Макс отпустил меня, и следующий, решающий ход — за мной.　

Жаль, что я не смогла его сделать. Однажды впустив страх в своё нутро, уже не выселишь его обратно, а Макс ждал от меня чего-то очень значительного. Поступка с большой буквы, который убедит его, что я никогда не перестану за него держаться. Который докажет, что я болею им так же сильно, как и он — мной. Ему нужно ВСЁ. Со мной. А мне страшно даже начать.　

Я не смогла.　

Кто знает, откуда берётся любовь. Можно ли навсегда полюбить девушку, которую видел всего несколько минут, да ещё и при ужасных обстоятельствах? Можно ли ненавидеть мужчину на протяжении восьми лет, а потом полюбить так, что хочется вывернуть себя наизнанку и закричать от счастья?　

Мы не стали искать ответа. Не смогли.　

Макс поклялся, что даст мне свободу выбора.　

Я поклялась, что не воспользуюсь его слабостью.

Мы не сложились, не склеились.　

Так бывает.　

Он отвёз меня в Сочи, проводил до таможни. Купил леденцы в самолёт, чтобы при взлёте и посадке не болели уши. Попросил не волноваться за Диму, обещал переехать к ним с Людмилой Михайловной насовсем, как только вернётся в Анапу.　

Слова, слова, слова. Они заполнили пространство между нами, даря иллюзию, что мы говорим друг другу что-то значащее. Правду.　

— Если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти, — сказал Макс, изображая улыбку.　

«Если он мне понадобится». Если.　

Он не заставил меня остаться.　

Я не стала навязываться.　

Он подарил мне свободу, и я ответила тем же.　

Так бывает.　

Глава 6. Лара

Четыре недели спустя, 6:15 утра

«В газетах написали что тебя зовут пара крофт»　

«Спасибо, что разбудил. И что из этого?»　

«Так это правда? КЛАСС! Почему ты не сказала, что тебя зовут пара крофт?» «Не могу поверить»　

«??»　

«Не могу поверить, что ты используешь знаки препинания!»　

«Я случайно, максик злится что газеты о тебе узнали»　

«Скажи ему, чтобы не злился»　

«Он всё время злится лара приезжай а то мне скучно»　

«Извини, сейчас не могу»　

«А потом приедешь? слушай а ты правда была замужем за убийцей»　

«Лара?»　

«Лара Крофт?»　

«Лара? Ты ушла?»　

«Да, я ушла»　

«Мне интересно какой он ну ты поняла»

Нет, я не поняла. Дети — необычные существа, они видят жизнь в почти нечеловеческом ракурсе. А уж их непосредственность безошибочно бьёт в самое больное место. Каждая фраза Димы, как укол в душу, особенно его вопросы. Я притворяюсь, что на моём компьютере нет видео, поэтому мы общаемся сообщениями или короткими весточками по скайпу. Он собирается приехать в Хельсинки на зимние каникулы, но только если я куплю игровую приставку. На самом деле видео у меня есть, но я боюсь увидеть Диму и распасться на части. Я и так склеена липкой лентой, поэтому рисковать не стоит.　

Каждое утро начинается с его вопросов, благо разница во времени у нас небольшая. Иногда они ставят меня в тупик, например:　

«куда ты положила отвёртку от самоката» или　

«я не могу найти ключи» или　

«почему у тебя нет детей».　

А иногда — заставляют поморщиться, как от зубной боли.　

«максик не хочет ездить на самокате говорит что он твой скажи что ему можно»　

Ему можно. Ему всё можно.　

Мы расстались четыре недели назад. Первые два дня я провела в постели, скучая о Максе, о Диме и о своём быстротечном счастье. Корила себя за трусость, за то, что чувства не сложились в обещания. За то, что я не рискнула.　

Потом я собралась с силами и позвонила отцу Олави. Тот знал об аресте сына и встретил меня в большом волнении. Я приехала в его офис, чтобы дать ему возможность прийти в себя, прежде чем рассказывать о случившемся остальным членам семьи.　

Господин Крофт, видный банкир, рыдал у меня на плече, считая себя причастным к преступлениям сына. Это было настолько ужасно, что, оставив его на попечение ошеломлённой секретарши, я вернулась домой и снова забралась в постель.　

Я не могла не задуматься о прошлом. Что бы сделал отец Олави, если бы я попросила его о помощи несколько лет назад? Есть шанс, что я спаслась бы намного раньше. Но есть и другой вариант, царапающий новообретённое спокойствие острием паники. Олави способен на всё, в это я верю до сих пор.　

Нет смысла гадать о прошлом. Мой пляжный спаситель прав: у нас есть только одна обязанность — жить.　

В тот вечер ко мне пришла сестра Олави. Долго стояла в прихожей, истекая слезами, потом обняла меня и замерла на целую вечность. Так и не сказала ни слова. Ушла, унося с собой запах беспомощного горя.　

А после этого началась рутина. Я отдалась работе, предпочитая ночные дежурства, чтобы днём не оставалось времени думать. Как сказал бы Дима, я не могла помочь себе, поэтому спасала других.