Тощий Мемед

— Ничего, — ответил Мемед.

За окном рассвело, и в комнату заглянули первые лучи восходящего солнца. Жена Дурмуша Али, Хюрю, крутилась возле Мемеда.

— Он трещал, когда горел? Ну-ка расскажи, как он горел. Если бы ты знал, Мемед, какое доброе дело сделал! Ха, трещал!

Она сняла суп с очага, растопила масло и влила в кастрюлю. Запах масла наполнил комнату.

— Значит, трещал? Говорят, даже кости — и те сгорели. Вот хорошо! Люди рассказывают, что деревня Актозлу превратилась в пепел. Ну и пусть!

Хюрю принесла скатерть, постелила на пол, перелила суп в большую миску и поставила ее посередине скатерти.

Мемед, задумавшись, неподвижно сидел с ложкой в руке. Он словно оцепенел. Джаббар взглянул на него. Мемед очнулся, опустил ложку в суп и начал быстро есть. В глазах у него снова появился злой огонек. Он словно опьянел. Кружилась голова, опять, как молния, промелькнул блеск желтой латуни… В зарослях колючек бушует пламя. Оно перебрасывается с одного куста на другой…

Мемед поднял голову. Его смуглое лицо просветлело.

— Знаешь, что я тебе хочу сказать, Дурмуш Али, — медленно произнес он.

Дурмуш Али непонимающим взглядом смотрел на Тощего Мемеда.

— Слушаю, сынок.

— Гяур, наверно, уже умер… — дрогнувшим голосом промолвил Мемед и умолк.

Убрали скатерть. Кочергой расковыряли угли в очаге. Огонь снова разгорелся.

В стороне стояли дети и, широко раскрыв глаза, с любопытством разглядывали Тощего Мемеда. Дурмуш Али уже два раза выходил из дому. А Мемед все молчал. Между тем Дурмушу Али казалось, что Мемед хотел сказать что-то очень важное.

— Ну, и что дальше? — не выдержал наконец Дурмуш Али.

— Вот что я думаю, — неуверенно начал Мемед. — Не знаю, что ты на это скажешь…

Он немного помолчал и потом быстро заговорил:

— Земли этой деревни и других четырех деревень… все, все земли… кто сколько засеет… А все, что засеял… Я с оружием в руках буду охранять вас. А поле с колючками мы подожжем.

— Не торопись, сынок, а то я что-то ничего не понял…

Мемед заговорил спокойнее.

— Я хотел сказать, что земли эти не гяура и не его отца.

Дурмуш Али почесал лоб, задумался.

— Земля общая, — продолжал Мемед. — Земля создана не этим гяуром. Крестьяне пяти деревень, как рабы, работают на него. На Чукурове нет никакого хозяина. Послушал бы ты Хасана Онбаши!..

— Издавна эти земли были общие, — вставил Дурмуш Али. — Еще до того, как на свет появился отец этого гяура. Он обманул нас и отобрал землю. До этого каждый пахал там, где хотел, и сеял сколько хотел.

— Так вот, — загорелся Мемед. — Снова будет так, как было. Так, как ты говоришь.

Дурмуш Али опустил голову.

— О чем задумался, Дурмуш?

— Как было бы хорошо… — прошептал Дурмуш Али. Слезы заволокли его глаза.

— Так будет! У меня к тебе просьба. Передай крестьянам всех пяти деревень, чтобы они пришли сюда. Поговорю с ними, а потом раздам им земли. Они избавятся от ярма. Участок, который крестьянин засевает, будет принадлежать ему. Волы тоже…

— Ох, если бы все было так! — воскликнул Дурмуш Али. — Если бы…

— Передай всем, чтобы пришли.

На почерневшей от копоти стене большой паук плел паутину.

Прислонясь к столбу, поддерживавшему крышу, Хюрю сучила пряжу и внимательно слушала разговор. Вдруг она уронила веретено. Ее охватила дрожь. С трудом овладев собой, она подбежала к Мемеду и стала целовать ему руки.

— Ради аллаха, сын мой, это правда? Ты это сделаешь? Никому не будем отдавать ни половины, ни двух третей урожая?

— Конец рабству, — твердо произнес Мемед. — До конца жизни я буду охранять ваши земли. С оружием в руках. А потом…

— А как же волы? — спросила Хюрю. — И они будут наши?..

— И волы тоже…

Женщина отошла в темный угол комнаты и заплакала.

Дурмуш Али вышел из дома. Постоял немного в нерешительности. Потом вернулся. Посмотрел на Мемеда. Лицо его показалось Дурмушу Али решительным, твердым, как скала.

— Сынок, кого я должен позвать сюда?

— Всех, у кого есть голова на плечах, — не глядя на него, ответил Мемед.

Дурмуш Али направился к Панджару Хосюку и рассказал ему обо всем. Панджар ничего не ответил. Он тоже был в нерешительности. Весть о появлении Тощего Мемеда и о том, что он задумал, быстро облетела всю деревню.

Крестьяне сначала обрадовались, но потом призадумались. Они не знали, что делать. Многие считали замысел Мемеда невыполнимым.

На улицу высыпали все — взрослые, дети. Крестьяне ходили от дома к дому, возбужденно разговаривали, с тревогой заглядывая друг другу в глаза. Потом все подошли к дому Дурмуша Али и остановились.

Мемед услышал гул толпы.

— Что там происходит? — спросил он Хюрю.

Вытирая слезы, она ответила:

— Крестьяне собрались у нашего дома, смотрят на дверь. Не пойму, чего они хотят…

Хюрю вышла на порог. Все взгляды устремились на нее.

— Что вам нужно? — сердито спросила она. — Чего вы собрались?

Крестьяне молчали.

— Что же вы молчите?

Опять пи звука.

— Хотите увидеть Тощего Мемеда? Тогда идите в дом!

Но опять никто не ответил.