Торжествующий разум

О книге: "XXI век уже наступил. Вместе с тем начался и новый период в жизни людей. Однако старое, традиционное, материально ограниченное общество по-прежнему существует, ожидая тех, кто остановит отсчет его часов. Герой романа Павел Калугин отправляется в будущее и прошлое других миров, чтобы найти ключ к проникновению человечества в завтра. Затем, возвращаясь на Землю, он становится участником невообразимых событий. По сути, он и его друзья должны разбудить спящее будущее человечества. Побывавший на других планетах и видевший грядущее Калугин, как никто другой, осознает это. Невероятный шквал ждет его, готовясь, навалится свежей волной увлекательных приключений. Пират средневековой планеты Перуло и прогрессор, он должен стать одним из вождей Земной Революции, но смерть угрожает ему…"

- Расскажи, как ты начинал свою книгу и что ты хотел этим достичь?

- В тот момент, когда я приступал к созданию книги, у меня еще не было четких представлений о том, что должно получиться в итоге. Я не представлял себе конечный продукт целиком. Более того - первые главы книги поначалу были другими. Сосем не такими, какими они стали потом. Я люблю творчество Ефремова и Стругацких. Они являются важнейшими столпами советской фантастики, ее наиболее талантливым воплощением, без угодных руководству излишеств. Поэтому моим желанием было написать книгу, способную по форме соответствовать этой традиции. В то же время я понимал, что братья Стругацкие и Ефремов писали в определенной исторической реальности.

Происходило "построение социализма в одной отдельно взятой стране". Люди искренне верили, что социалистическая революция в СССР победила, что основы социализма построены, что все и дальше должно складываться хорошо, что общество под мудрым руководством КПСС и дальше будет уверенно идти по направлению к светлому коммунистическому будущему. Тогда горизонты грядущего казались еще безоблачными. С таким настроением начинали свое творчество классики советской фантастики. Но постепенно к ним приходило ощущение, что в обществе "что-то не так". Это хорошо чувствуется в творчестве поздних Стругацких и - особенно - в "Часе Быка" Ефремова, ставшим объектом яростной официозной травли, но нашедшем понимание и отклик у читателя.

Таким образом, моя задача сводилась к сохранению и продолжению первой составляющей традиции советской фантастики. В то же время нужно было преодолеть второй элемент, который по мере приближения советского общества к

закату ощущался в литературе все заметнее. Развал СССР и разгул рыночных отношений способствовал тому, что ощущение тревоги в литературе переросло во всеобщее разочарование. Творчество скатилось в пучину коммерческих страстей.