Торнатрас

«Змеи гипнотизируют невинных птичек, чтобы потом проглотить, – отвечал папин голос. – Нельзя винить птичек за то, что они не заметили опасности. У Эвелины не осталось своей воли, пойми. И неужели ты готова потерять свою единственную подругу? И тебя не интересует, как ее дедушка будет противостоять твоему отчиму и кто из них двоих победит?»

В общем, я решила, что должна остаться. Нельзя оставлять в такой момент маму и Лео.

Приняв это решение, Коломба умылась холодной водой, потом пошла к себе в комнату, разделась и залезла под одеяло. Она чувствовала себя ужасно уставшей, но заснуть не получалось.

Наконец я заснула. Но сон был какой-то тревожный, и я все время просыпалась с чувством смертельной опасности. И каждый раз я слышала за дверью голоса мамы и отчима. Она говорила почти жалобно, он – сдержанно, но уже начиная терять терпение.

До меня долетали обрывки фраз: «…выселить Людовичис… и Циляк… выкинуть на улицу… бедная женщина… было бы жестоко». Это был голос мамы.

«На улицу! Не преувеличивай! Есть социальные службы, которые занимаются такими ситуациями». Это был Кукарикарди. И снова он: «Что же ты говоришь, что любишь меня, если мне не веришь?»; «Может, еще скажешь, что твои золовки умнее меня?»

Она: «Ортолу, со всеми маленькими детьми… Чаны… Куда они пойдут?»; «…Не говори так, мои дети не трудные».

Он: «Так, может быть, мы зря поженились?»

Я уже снова проваливалась в сон. Когда в последний раз посмотрела на светящийся квадратик будильника, было четыре утра. А эти двое все говорили и говорили.

Глава восьмая

Я думала, что тетя Динучча и тетя Мити обидятся, когда им предложили немедленно передать Мильярди все документы на квартиру. Но они повели себя с достоинством.

– Помни, Эвелина, своей долей ты можешь распорядиться как хочешь, но не имеешь права продать площадь, принадлежащую детям, без согласия попечительского совета. И передай своему мужу, что ломать стены вашей прежней квартиры он тоже не имеет права. Второй этаж не твой, он принадлежит детям, – так сказала на следующее утро тетя Динучча, положив на стол в нашей новой квартире папку со всеми документами, касающимися дома.

– Я позвоню ему сейчас же. Хотя Риккардо сам говорил мне, что даст поручение своему адвокату связаться с попечительским советом, – сказала мама.

Щеки у нее были красные, голос дрожал, она не смела посмотреть в глаза «девчонкам». И все-таки мне показалось, что у нее появилась надежда: может быть, нам еще удастся отстоять наш дом.

– Мы тоже дадим специальное поручение нашим адвокатам, не сомневайся, деточка, – шепнула мне на лестнице тетя Мити, когда я пошла ее провожать.