Торнатрас

Она волновалась тоже, оттого и задиралась. Ей очень хотелось поскорее увидеть, как теперь выглядит мама, но было немного страшно. Вот бы дотерпеть до поздней ночи, когда синьора Эвелина вернется наконец домой. Увидеть обновленную маму на плоском экране телевизора было неинтересно.

Но Коломба знала, что в половине девятого не выдержит и сядет, как все, перед телевизором.

КАК все, но не ВМЕСТЕ со всеми.

Этот волнующий момент, каким бы он ни был – прекрасным или ужасным, – она должна пережить одна.

Глава вторая

Дом в моем полном распоряжении. «Девчонки» отправились с Лео в студию канала «Амика». Араселио сейчас в Турине. Станислава пригласил на день рождения коллега-электрик. Ланч ужинает в ресторане с женщиной-архитектором, которая явно за ним ухлестывает. Осталась только Пульче. Телевизора у нее нет, и она обычно спускается смотреть его к нам. Но Пульче прекрасно понимает, что сейчас мне ни до кого.

– Агнесса и Сабина звали меня к себе, – сказала она, – и семья Сенгоров тоже. Но мне совсем не хочется слушать, как они будут обсуждать твою маму. Если ты не против, я бы посмотрела передачу у тебя на кухне, за закрытой дверью. А если вдруг я тебе понадоблюсь – только свистни.

В восемь часов Коломба устроилась на диване с Липучкой на коленях и нажала на пульт. По каналу «Амика» еще шла передача с Валерио Каррадой, начавшаяся в четверть восьмого. Едва услышав голос тибурона, Липучка оскалилась и зашипела на экран, шерсть у нее встала дыбом.

Каррада брал интервью у пожилой женщины с подвязанной рукой.

– Итак, вы упали, потому что африканец на мотоцикле попытался вырвать у вас из рук сумку, – сочувственно произнес он.

– И не только попытался. Вырвал и скрылся. Но африканец ли, нет ли, это мне неизвестно.

– Но кожа-то у него была темная, верно?

Синьора изучающе посмотрела на него, прежде чем ответить:

– Приблизительно как у вас.

– У меня загар, – поправил ее Каррада тоном оскорбленной добродетели. – Я только что вернулся с гор. Вам должно быть известно, что у меня родственники в Кортина д’Ампеццо.

Липучка спрыгнула с дивана и затаилась под столом – вся подобралась, прижала уши и, казалось, вот-вот бросится на телевизор.

– Но вернемся к вашему обидчику, – снова пристал к ней Каррада. – Кажется, у него были курчавые волосы?

– Не знаю. Он был в такой шапочке, как сейчас модно у молодежи.

Потом тибурон беседовал еще с каким-то сердитым отцом, жаловавшимся, что сын не может найти работу вахтера. Он считал, что в этом виноваты черные, с помощью каких-то темных махинаций завладевшие всеми парадными в городе.

– Только не в «Белейших кварталах», – заверил его Каррада. – Туда эти черномазые не сунутся. Скажите вашему сыну – пусть обращается в администрацию «БК».

Я сидела как на иголках. Конечно, можно было выключить телевизор или переключиться на другой канал, но я боялась пропустить начало «Лучше, чем прежде». К счастью, в это время позвонили в дверь – это пришла Пульче. Я отвела ее на кухню, и, поскольку тибурон еще не закончился, мы стали болтать, поглядывая краем глаза на экран и стараясь не обращать внимания на эту гадость.

– Хорошо, что Виктор Гюго не смотрит телевизор, – заметила Пульче. – Сам-то он из дому не выходит, но я бы не удивилась, если бы послал Ланча набить морду этому негодяю. А ты знаешь, что мой дедушка почти год прожил в Африке?

– Нет, ты мне не говорила.