Торнан-варвар и жезл Тиамат

Ростом и статью она превосходила Мариссу, и вполне могла бы потягаться с самим Торнаном. Ее золотистые волосы были коротко и неровно обрезаны и давно не мыты, а всю одежду составляла хламида сурового полотна. Но что с того? Ноги умопомрачительной длины, бедра невероятной пышности, тонкая талия, груди фантастической высоты, рвущие ветхую ткань и так восхитительно колышущиеся при каждом шаге... Правда, шею разглядеть было непросто — широкий кожаный ошейник с ушком для цепи закрывал ее до половины.

— Кто это? — спросил Чикко, прервав излияния старца.

— Это? Это рабыня, — сообщил слегка оторопевший маг, даже слегка встревоженный — нет ли тут какого-нибудь подвоха и не содержит ли вопрос чужеземного шамана некоего скрытого смысла?

Про себя Чикко назвал мудреца старым ослом.

— Кажется, откуда-то с севера, чуть ли не из норглингов, — продолжал тот. — Да, точно, из норглингов, хотя я могу и ошибаться: в конце концов, я не обязан знать всех придворных рабынь...

— Тогда прошу прощения. — Фомор все еще смотрел в арку черного хода, куда скрылась рабыня. — Я бы хотел с ней побеседовать — говорят, женщины с Драконьей земли знают некую особую магию... — И торопливо зашагал к хозяйственному крылу княжеского дворца, оставив старика в недоумении.

Как без труда выяснил Чикко, прачками тут заведовал младший кастелян Грос Тунор, в этот поздний час не спавший. Он даже был рад гостю, появившемся в его одиноких покоях. Узнав что перед ним шаман, Грос пожаловался на боли в спине, и тут же ему была обещана завтра же скляночка с чудодейственной мазью. Довольный кастелян, узнав, что взамен от него потребуется очень немногое — всего лишь предоставить чужестранцу ночь с какой-то рабыней, — охотно пошел ему навстречу, попутно рассказав, откуда она взялась.

Девицу звали Удруна, и она действительно происходила из норглингского племени орелгов — самых диких и кровожадных из всех тридцати девяти племен, населяющих холодные фьорды и скалы. И была она, наверное, единственной рабыней этого племени в этой части Логрии, и уж точно — в Темии и окрестностях.

Рабы-норглинги попадались не так редко — в конце концов, после каждого отбитого набега оставалось некоторое количество пленников. Но девушки у них в походы не ходили (в отличие, скажем, от темнокожих хебов из южных пустынь и харьятток с востока), так что этим путем они в плен попасть не могли.

Особо отважные и жадные купцы плавали изредка по Вентийскому морю в гавани Драконьей земли, но одна заковырка — своих женщин норглинги на сторону не продавали. Наоборот, были не прочь прикупить чужих, ибо владеть рабынями и наложницами было весьма престижно в этом диком краю.

Оставалась еще возможность захватить северных женщин в набеге на земли норглингов, но храбрецов, что отважились бы на такое, история Логрии не помнила. Даже данны последний раз пытались провернуть что-то подобное лет сто назад, после чего тамошний король остался без войска.

Однако судьба сыграла с Удруной злую шутку, из тех, что эта ехидная старуха так обожает шутить. Ее семью вместе с прочими односельчанами сманил какой-то эрл из срединных марок норглингских земель, чьи владения опустошил мор. Корабль угодил в шторм, редкий в это время года, был унесен к югу и после недельной борьбы с волнами выброшен на берега Логрии, в Эдарии.

Надо ли говорить, как тамошние жители, не раз страдавшие от беспощадных пиратов, обрадовались, когда в их руках оказалось больше полусотни беспомощных врагов! Поначалу даже хотели устроить неслыханное — всех пленников принести в жертву богам, совершив таким способом тризну по всем убитым норглингами предкам. Но в конце концов жадность победила, и тех, кто еще был жив, распродали. Тогда-то Удруну и купил тамийский купец и как великую редкость подарил своему князю.

Между рассказом управляющий вызвал дежурного сержанта караула. Что-то сказал ему, и вскоре в дверях появилась, вызвав радостное возбуждение у фомора, пресловутая Удруна.

— От работы ты освобождена на сегодня и на завтрашнее утро, — сообщил Грос. — С тобой хочет поговорить гость нашего князя.

Чикко еле дотерпел до отведенной ему комнатки в нижнем этаже заднего крыла. Всю дорогу он вел Удруну за руку, наслаждаясь ощущением могучего запястья в своей не очень большой ладони. Но стоило ему переступить порог, как он ощутил некоторую растерянность — столь роскошных и больших женщин у него прежде не бывало.

— Э-э, подруга, я вот что хочу узнать...

— Три иска, — ровным голосом сообщила «подруга».

— Как?!

— Три иска, и я с тобой спать и делать хорошо, — столь же непринужденно изрекла дочь неукротимого, гордого и воинственного народа.

* * *

Из всех троих лишь Марисса успела кое-как подготовиться к столь высокому визиту.

После того как немолодой стражник в цветах Темии сообщил о приглашении, Марисса, чуть подумав и пожалев о брошенном в Корге парадном одеянии воительницы храма, решила явиться в таком виде, в каком была, не прихорашиваясь. Ну, почти...