Торнан-варвар и жезл Тиамат

— Как-то месяца три я с друзьями охраняла одно село от разбойников. Там и насмотрелась на эту жизнь.

Торнан про себя слегка удивился. С чего бы это бойцам храмовой стражи охранять какую-то там деревню? Вряд ли им так уж много могли заплатить... Хотя всякое может быть, конечно. Но спрашивать он не стал. Зато спросил Чикко.

— Ну, кому-то ж надо и деревни охранять, — почему-то выдержав паузу, ответила их спутница. — Как-никак, вы все, храбрые герои, от трудов крестьянских кормитесь, а вот сторожите их не так чтобы хорошо. От тяжелых, между прочим, трудов. Я там и косить научилась, и козу доить... Вот ты можешь козу подоить? — обратилась она к Чикко.

— У нас на островах козы не жили — только коровы с овцами да пони мелкие, мне по грудь, — сообщил он. — Не выживали у нас козы-то. Сыро да промозгло больно...

— Что у вас там вообще хорошего было, на этих ваших островах? — ехидно осведомилась Марисса, вытаскивая барахло из ручья и раскладывая на песке просушиться.

— Да ничего особенного, — согласился Чикко. — Туманы, дожди, болота. Солнечных дней с десяток в году наберется. Лесов мало, все больше береза да ольха — даже приличной лодки не построишь. Топили и то торфом, который сами из болота выкапывали. Вот было мучение его просушивать! Вызревает только ячмень да репа. Вот и вся еда — лепешка из ячменя да бражка из него же. Это кроме рыбы. Рыбой мы даже коров кормили. А кроме рыбы — ничего. Городов нет, золота нет, пряностей с благовониями тоже. Оно и к лучшему — было б чего полезного, определенно нас завоевал бы кто-нибудь.

— Но что-то же хорошее у вас, фоморов, есть?

— Ничего нет, — вздохнул маг.

— Так уж и ничего?

— Вот разве что я был, а теперь и этого нет...

— А если у вас ничего нет, зачем к вам купцы приплывают? — осведомилась девушка. — Ты же не вплавь в Логрию добрался.

— Ну, скажешь тоже — вплавь! Не совсем уж мы отрезаны от мира. Китобои из Данелага, случается, за водой заходят. Ну, иногда норглинги с западных фьордов — если домой вовремя не вернутся, то бывает, их льдами к нашим берегам отжимает.

— И как вы с ними? — оживилась Марисса.

— А что им с нами делить? — пожал Чикко плечами. — Взять у нас нечего, а даром мечом махать... Да и какой дурак будет гадить там, где живет? Им же надо перезимовать спокойно. Наоборот, за кров и еду они кое-что нам подбрасывали. Оружие там, инструменты железные, ткани... Кроме них нам этого и взять неоткуда было.

— Награбленным добром, значит, пользуетесь?

— Не без того, — согласился Чикко. — Но и то нечасто — раз в год кто-то заплывал, и то много. А торговцы — тех вообще и не видно почти. Разве кого ветром снесет на пути в заокраинные земли. Так ведь туда почти не плавают.

— А что-то говорят насчет Подземелий Ка-Хет и руин в ваших горах? — вдруг сменила тему Марисса.

— Это не на моем острове, — отрезал Чикко, почему-то помрачнев. — Это на Сайбалле и на Оукке — на главных островах. А у меня на Эсселе и гор-то не было.

Марисса, потеряв интерес к разговору, принялась переворачивать вещи — чтоб лучше просохло, по ходу дела отряхивая от налипшего песка.

А Торнан посмотрел туда, где были сложены пояса — его и Чикко, и куртка воительницы, из-под которой торчали рукояти скимитара и фалькатты. В поясах были деньги, выданные на дорогу. Пятьдесят серебряных в кармане его пояса. Каймов семь разменной медью в мошне у фомора. Десяток золотых, как неприкосновенный запас, зашитых в портупею, на которой висели клинки.

Было еще кое-что. В обшлага куртки и в пояс Мариссы были спрятаны небольшие квадратики пергамента, густо заполненные разноцветными чернилами, украшенные штемпелями, да еще оснащенные тайными знаками — векселя, выписанные на самые разные торговые дома и меняльные конторы по всему их возможному маршруту. Еще несколько таких же были в наглухо закрытом деревянном пенале, вместе с посольской грамотой и рекомендательными письмами к трем монархам — у соборного Коргианского храма были большие связи.

Да, скажите на милость, как изменились времена!

В прежние годы, если верить преданиям, пускались в странствие витязи да богатыри с полной торбой овса для коня да добрым мечом. Но чтобы кто-то отправился спасать мир с пачкой векселей в суме — такого что-то слышать не приходилось.

А ведь квадратики эти, покрытые чернильными строчками, которые во всей Логрии разберет хорошо если каждый тридцатый житель — штука довольно удобная. Красть их куда труднее, чем кошель с золотом, ведь не на виду они, да и смысла воровать нет. Потому как есть в этих векселях всякие тайные штучки, вроде написанных невидимыми чернилами слов да незаметных непосвященному знаков, спрятанных среди писарских завитушек, да паролей, которые надлежит сказать тому, кто эти пергаменты к оплате предъявит. А если не скажет он те слова, или окажется поименовано тайнописью, к примеру, что векселя выписаны на толстого старого купца, а принес их молодой громила вида некупеческого, или еще что-то не совпадет... Поведет тогда хозяин конторы бровью, выскочат из тайных дверей слуги, для этого и нанятые, да повяжут гостя незваного.