Торнан-варвар и жезл Тиамат

Был соблазн взять хотя бы пару заводных коней, но Торнан сдержался. Трое путников при пятерых конях привлекут внимания заведомо больше, нежели трое путников и три лошади. Причем внимания как конокрадов, так и, возможно, тех самых неведомых врагов, которые мерещатся Анизе и ее друзьям.

Чутье, впрочем, подсказывало ему, что назад они в любом случае вернутся совсем на других конях... если вернутся.

Убедившись, что барышник доставил коней в конюшню «Зеленого барана», куда они с Чикко перебрались пять Дней назад, Торнан посетил улочку шорников, где, отчаянно торгуясь, приобрел четыре седла — одно запасное. Не были забыты и запасная сбруя, и большие седельные сумы-хурджины. Добавив с кислой миной пару монет, чтобы товар принесли в тот же «Зеленый баран», Торнан перекусил чем Дий послал в трактирчике на той же улочке и направился по вечереющему городу в квартал, где обитала Марисса.

Жила она в опрятном глинобитном домике за высоким забором из кусков ракушечника. При домике имелся даже крошечный садик — несколько кустов, ореховое дерево и запущенная клумба.

Воительница храма ждала его, уже собравшись, сидя на двух увесистых мешках, заставивших его фыркнуть.

Мебели в домике не было никакой — пол, застланный коврами, и груда подушек — по обычаям кочевников. Домик в одном из самых тихих и приличных кварталов — у него бы денег на такое, может, и хватило бы, хотя вряд ли.

— Красиво живешь, — сообщил он ей. — Дорого тебе это встало?

— Если бы! — пожала она плечами. — Это имущество храма. Я же все-таки что-то для Тиамат сделала? Пошли...

И подхватила мешки, словно они и не весили ничего.

Хотя темнота еще не опустилась и небо было не черным, а лишь темно-синим, народу на улицах было немного, хоть Корг и отличался тем, что жизнь в нем не замирала и ночью. Торнан слегка удивился, но вскоре бросил думать об этом, всецело посвятив свои мысли завтрашнему походу.

И вернулся к действительности, когда дорогу его спутнице преградил упитанный стражник, растопыривший лапы.

— Эй, девка, почему в столь поганом виде? Кто тебе позволил надеть штаны?! — прорычал он нечто непонятное.

Марисса торопливо достала яшмовую пайцзу воина храма.

— Ну и что? — издевательски осведомился страж порядка, — Где тут написано, что тебе можно носить мужскую одежду?

Торнан решил, что пришла пора вмешаться. Распахнув плащ, чтобы был виден офицерский знак, он неторопливо двинулся на стража.

— Она со мной, — бросил он. — Пошли, Рисса.

Но страж не унимался:

— Так ведь, господин капитан, извольте видеть — девка в штанах! Грех против естества!

Секунду-другую подумав, не сунуть ли попросту толстяку в рыло, Торнан решил обойтись без рукоприкладства. Тем более стражник был явно и непроходимо глуп (иначе бы не стал спорить с армейским капитаном).

— Разве ты не знаешь, что по указу его величества Астарима Шестого женщина, сопровождающая офицера рангом от поручика и выше, имеет право носить штаны? — сурово осведомился он.

— Никак нет, виноват! — растерянно сообщил стражник.

— Теперь будешь знать. Кр-ру-гом! Шагом марш!.. Как это понять? — спросил он у Мариссы, когда они отошли.

— Сам же приказал надеть шаровары, — раздраженно бросила девушка. — И вообще, не знаю, что на них нашло? И впрямь мужскую одежду нам носить нельзя, но сколько себя помню, на это уже и обращать внимание перестали.

Подумав, Торнан стянул плащ и решительно набросил на плечи Мариссы.

— Мне неохота выяснять отношения со стражей...

— А что, такой указ действительно есть? — спросила она немного погодя.

— Может, и есть, только вот я о нем не знаю...

Они без приключений добрались до «Зеленого барана». Марисса чуть отстала во дворе. Торнан уже собирался открыть дверь, когда услышал позади:

— Почему в штанах, шлюха?!

И следом — сдавленный вскрик, похабную брань и совсем не героический женский визг, в котором смешались злоба и отчаяние.

Он обернулся, инстинктивно кладя ладонь на эфес ятагана.

В свете горевшего у конюшни костра ему предстало следующее зрелище. Двое стражников держали Мариссу, Умело заворачивая ей руки за спину. Еще один деловито извлекал из ножен клинки. Четвертый в этом всем участия не принимал — скорчившись, он держался за низ живота, жутко выкатив глаза от боли.

Марисса отчаянно извивалась, рвалась изо всех сил, пытаясь освободиться, старалась ударить противников ногами. Тщетно — эти ребята имели большой опыт в таких делах, и из их рук было очень непросто выскользнуть, в свое время Торнан не раз испытал это на себе. Нехитрый вроде захват полностью лишал возможности сопротивляться. Без труда стражники уклонялись от коленей и каблуков растерявшейся воительницы, гнусно похохатывая.

— Может, — предложил один, — снимем с нее штаны да пустим по улице, чтобы честь понимала?

— Лучше оттащим в кордегардию да объясним, что к чему! — зло бросил второй. — Особенно Блум — вот сейчас хозяйство приведет в порядок...