Тори

Потом я около часа гуляла по берегу и разговаривала по телефону. С Женькой, с мамой, директорами фирм, у которых работала бухгалтером. Сдерживая бушующие эмоции, разговаривала с родными, словно ни в чем не бывало. Когда вернулась, возле дома курил Сергей.

— Рита, пройдемся немного? — он мягким движением потянул за собой, назад, к берегу. — Давайте поплаваем. — Кивнул на ветхую лодку.

— Думаете, это небезопасно? — с сомнением протянула в ответ.

— Уверен.

— Я не умею плавать…

— Не переживайте. — Сергей протянул мне руку, помогая сесть в лодку. Оттолкнул ее и запрыгнул ко мне. Уселся удобнее, и, взяв весла, стал грести, параллельно разглядывая меня.

— Рита, а сколько вам лет?

— Тридцать два.

— Замечательный возраст. Вся жизнь впереди.

— А у вас позади? — округлила глаза.

Он улыбнулся, не ответив.

— Давай на «ты». Так проще.

— Давай. — Кивнула, глядя в сторону.

— Как давно ты знаешь Победу?

— Кого знаю?

— Витю. Виктора. Это его позывной. Не знала?

— Нет… Победа? — я в изумлении подняла брови.

— Ну, имя Виктор в переводе «победитель».

— А-а-а… — слов не находилось.

— Так давно?

— Где-то с год.

— Год?!

— Чему вы… ты так удивляешься?

— Извини. Любопытство берет верх. А как вы с ним познакомились?

— Зачем тебе это?

— Секрет?

— Да нет. Нет никакого секрета. Я приехала в гости к Женьке, подружке. Он работает у них охранником. Ну, это и знакомством как-то сложно назвать. Нас никто не представлял. А что?

— Просто интересно.

— Ой, ли? — сощурила глаза. В этот момент у меня зазвонил телефон. Увидев входящий от Алекса, отключила звук и с молчаливым выжиданием посмотрела на своего собеседника.

— Рит, ситуация в которую ты попала непростая. Надо смотреть на нее с разных ракурсов, что бы видеть полную картину.

— Это ты о чем?

— Сложно, конечно представить, но иногда и не такие сложные схемы выстраиваются, что бы добиться определенных целей.

— Ничего не понимаю. Каких целей? Какие схемы?

— Будем надеяться, что их нет. — В этот момент в его кармане зазвонил мобильный. Он достал его. Лодку качнуло, и я в страхе схватилась руками за борта. — Да. Хорошо. Возвращаемся.

Оказавшись в доме, ушла в свою комнату и просидела там несколько часов, боясь выйти и встретиться с Виктором. Он постучал ко мне, когда солнце стало садиться. Открыв дверь, застыла на месте.

— Выезжаем через час. — Глядя прямо в глаза, выдал ровным тоном.

— Да. Хорошо. — Прошептала в ответ.

— Ты сегодня ела?

— Нет…

— Иди, поужинай. — И он, развернувшись, ушел. Поборов дрожь в конечностях, отправилась вслед за ним. Да. Надо подкрепиться. Из-за нервов я практически не ела все эти дни. Джинсы и остальная одежда уже начинали на мне болтаться.

Зайдя в кухню, сделала себе чай и пару бутербродов. Мимо прошел Антон. Притормозил, кивнув.

— Добрый вечер, Маргарита.

— Можно просто Рита.

— Все нормально?

— Да. Если так можно выразиться в данной ситуации. — Пробурчала в ответ. Рядом появился Виктор.

— Дай ей поесть. — Он хмуро взглянул на нетронутые бутерброды. — Подгони машину.

Антон мельком взглянул на него, и, кивнув, ушел, а я, подхватив тарелку с чашкой, вышла в зал. Кушая, вдруг вспомнила Димку и его непомерную любовь к кетчупу. Он поливал им все подряд. В горле появился болезненный комок. Блин! Скорее бы все закончилось! Мысли о сыне — словно рваная рана, изматывали, забирая все силы.

Мы выехали двумя машинами в десять вечера. Почти часовое молчание нарушил Виктор.

— Обмен состоится завтра в двенадцать. Мы поедем вдвоем. Тоха и Сизым будут на подстраховке.

— Сизым?

— Сазонов. Фамилия у него Сазонов.

— А-а-а… — протянула, не зная, что еще сказать. Мысли о том, что и как будет происходить, кубарем пронеслись в голове. — Мне никто не звонил…

— Твой Илья должен пятьсот тысяч очень серьезному человеку по фамилии Чалый. Я поговорил с ним сегодня.

— Долларов? — мой взгляд вдруг остановился на его руках, которые обхватывали руль. Сбитые костяшки на пальцах заставили подавиться вдохом.

— Да.

— О, боже! — вырвалось у меня. Виктор внимательно взглянул в мою сторону. «Илью убьют. Сто процентов — убьют!» — промелькнула мысль. Таких денег у него не было, это я знала точно. Потому и скрывался в глуши. Все наследство давно слил. Взять хотя бы нынешнюю печальную жизнь его родителей, которые благодаря сыну жили в захолустье. Пятьсот тысяч! Дурак! Какой же он дурак!

Еще около часа мы провели в молчании. Из-за переживаний я не обращала внимания на гнетущую тишину. Мне было не до того. Зато Виктора, по ходу это напрягало. Он снова заговорил:

— Я сделал что-то не так?

Вопрос застал меня врасплох. Думая о Димке, не сразу поняла, о чем меня спрашивают.

— Что?

Он, неотрывно следил за дорогой, не оборачиваясь и больше не говоря ни слова. Молчание затянулось.

— Нет. Все было классно. — Такого у меня еще никто не спрашивал. Я поменяла позу в кресле, так как попа и ноги стали потихоньку затекать.

— Тебе… было больно? Я сделал больно?