Топ-модель (СИ)

Сказать, что меня уволили за психи, — стремно, нашей семье нужны деньги. А признаться, что почтенный Валерий Константинович — грузный мужчина с добрыми глазами — пихал мне под нос то самое свое место… уму непостижимо! Когда я об этом думаю, в горле застревает ком размером с дом и такое оцепенение сковывает, что ни вдохнуть, ни выдохнуть не могу, не то что звуки в слова сложить.

Папу я люблю, поэтому о том, что произошло, не расскажу никогда. Позор нам. Просто позорище.

— Мне правда пора, работы много.

— Дома будешь, отпишись! — повторяет папа.

— Конечно. Люблю, целую и очень, папуль, очень скучаю! — выпаливаю искренне.

— Иди уже.

— Маме и всем-всем приветы!

Убираю телефон в карман, вытираю глаза и спешу к стойке с напитками. По пути хватаю поднос.

Мне очень повезло, что Ирина, с которой мы готовились к показу новой коллекции питерского бренда, оказалась классной девчонкой. Она-то меня и познакомила с Владиком, он уже лет десять работает официантом и всех знает. Влад порекомендовал нас обеих Стасу, еще и обучил, что к чему. Ира мечтает покорить Нью-Йорк, но пока вместе со мной подрабатывает официанткой на выездных мероприятиях. Жаль, сегодня ее нет, я бы хотела обсудить случившееся.

Вдох-выдох. Спать хочется, с самого утра на ногах — перелет, потом семь часов ждали на вокзале автобус… Тяжело. Но пожаловаться некому.

Руки все еще немного дрожат после истории с малышом. Стараюсь изо всех сил, чтобы, не дай бог, не расплескать дорогие напитки, пока поднимаюсь на палубу.

Порыв ветра треплет выбившиеся из тугой прически пряди, я хватаю морской воздух ртом и пробую соль на языке. Громкая модная музыка играет на полную — диджей старается на верхней палубе, но никто не танцует.

Полиция и МЧС провожали нас на яхту и бдительно следили за отплытием. Глядя на унылые лица гостей, я с трудом борюсь с улыбкой. Не считая капитана, команды, поваров и обслуживающего персонала, на этом корабле — толпа печальных мужиков. И ни одной на них всех эскортницы.

Если бы могла, подбежала бы к мостику, схватилась за перила и смеялась, смеялась навстречу морю, небу и обалденной погоде!

Этим же… откровенно скучно. Во дают.

Я разношу напитки на верхней палубе. Мужчины разбились на небольшие группки, выпивают, обсуждают дела. За неимением прочих вариантов пытаются флиртовать с нами.

— Аня, за закусками сбегаешь? — просит бармен. — Ника ушла и пропала.

— Конечно. Минутку.

Перед тем как сбежать по лестнице вниз, бросаю взгляд на диваны, где шестеро играют в покер. Пакистанец переоделся в сухую одежду — льняной свободный костюм — и сейчас улыбается своим картам. Я отчего-то уверена: блефует. Такой не станет демонстративно радоваться прухе. Его бровь заклеена пластырем, область вокруг начала отекать и наливаться цветом. Я машинально подаюсь вперед, чтобы рассмотреть получше, в этот момент он резко поднимает глаза.

Внутри все замирает и… умирает от ужаса, но я, как привороженная, стою смирно и позволяю себя разглядывать. Руки немеют, их ощутимо колет. Он что там, блин, колдует, цыган этот?

Максим чуть склоняет голову набок, а я наконец делаю вдох. Запыхавшись, взмахиваю руками. Гордо разворачиваюсь и сломя голову лечу к лестнице.

Он, конечно, герой, это бесспорно, но… человек властный, а власть — развращает. Он даже не расстроился, что утопил телефон, ему… все равно. Другой купит. И полагаю, не в кредит.

На моем же садится батарея, а на зарядку поставить некуда.

***

Пока расставляю на подносе вазочки со снеками, гадаю, смотрел ли Максим мне вслед. И если да — то зачем? Между лопатками горит. Я бы с удовольствием осталась в трюме, но работа есть работа — беру себя в руки и возвращаюсь обратно.

Больше просто не буду смотреть в его сторону. Неловкая ситуация получилась: он принял меня за эскортницу, я нагрубила. В общем, один — один, мы вроде как квиты.

Чтобы добраться до цели, нужно миновать один темный неширокий коридор. Наша каморка для персонала в одну сторону, лестница — в другую.

Сжимаю поднос с чипсами, орешками и оливками и спешу к выходу, но в самой узкой части резко останавливаюсь, чтобы не врезаться в идущего навстречу высокого мужчину.

Он же почему-то прет как танк прямо на меня. Пьяный?

Испугавшись, прижимаюсь к стене, чтобы пропустить его, но он будто специально задевает поднос, который я стараюсь удержать. Тщетно! Стаканы опрокидываются, снеки валятся на пол.

— Извините, пожалуйста! — бормочу, стараясь скрыть недовольство. — Проходите, я все уберу.

— Это вы извините, не заметил вас в тени, задумался. Я помогу.

К удивлению, осознаю, что это гость. Что он делает в этой части яхты? Пожимаю плечами и приседаю, сгребая снеки на поднос.

Мужчина тоже приседает.

— Я все уберу, вы что. Вы не обязаны, — тараторю.

— Осторожно, малышка, — улыбается он и кладет руки на мою талию.

Вроде как чтобы удержать, хотя я не падала.

— Все в порядке, — быстро отвечаю, отстраняясь.