Топ-модель

Третий, завершающий, этап акции "Топ-модель" начался тогда, когда я в сопровождении господина Чиковани поднялась по мраморной лестнице... У массивных открытых дверей нас встречал сам хозяин и сам господин Николсон. Судя по их довольному виду, они уже закончили свои "горькие" делишки по Картелю и теперь были готовы развлечься по полной программе.

- Машенька, - маслится "Шурик". - Какая неожиданная встреча. Как я рад, что мы снова вместе. Джек, я тебе так благодарен, - обращается к г-ну Николсону. - Ты доставляешь мне неземную радость. Равно как и Маша!

- O, gorgeouc! - повторяет конгрессмен, будто попугай, не знающий другого слова восхищения.

- Прошу!

Я вхожу в родовитый дом, как в логово врага. Просторное фойе, на стенах картины, огромная люстра, которую можно встретить только в столичной подземки, резная тяжелая мебель. Я иду и чувствую, как за этой "картинкой" наблюдают те, кто находится на "связи со мной. Хитро, товарищи, хитро, вы там в полной безопасности, а я рискую... Вот только чем? Жизнью? Или честью? Для меня это, кстати, одно и тоже.

В окружении трех сластолюбцев я иду по дому, хозяин бахвалится, рассказывая во что ему обошлась перестройка этого "скромного" жилища. Я вспоминаю план здания - вот сейчас будет Зимний сад. И точно - миленький, в мраморе садик с маленьким фонтаном и экзотическими деревьями и цветами. А сейчас - гостиная. Вот и она - ждет дорогих гостей со столом, заставленным яствами и бутылками. Прекрасно, все идет по плану. Остается лишь мне изловчиться и отправить похотливцев в объятие... Морфея. Они хотят любви они её получат, козлы!

Нервничаю - не переоценили мои возможности те, кто сейчас, повторю, следит за всем происходящим. Учли, что люди-тени, отмеченные на плане крестиками, готовы при любом моем неверном движении разорвать на куски топ-модельное тело.

- Маша-Маша, что грустим, - и отодвинул стул от стола. - Садись, радость моя, чувствуй себя, как дома.

- Да-да, - улыбалась куклой, проклиная тот час, когда согласилась участвовать в подобных мероприятиях.

Некий Гибкий человечек бесшумно открыл бутылку шампанского, залил его в бокалы, исчез. Господин Шопин, оглядев нашу малую компанию, произнес тост:

- Господа! За прекрасную даму!

- О, yes! - согласился господин Николсон.

- Да-да, Машенька, за вас! - поспешил и господин Чиковани.

Наверное, если бы я проживала в Средние века, когда правила инквизиция, то закончила бы свой житейский путь печально - на костре. Почему? Меня бы сожгли, как ведьму. Больше чем уверена. Хотя никакими парапсихологическими свойствами не обладаю. Просто ловкость рук и никакого мошенничества. Это я к тому, что когда у моего бокала оказались три чужих, то легким движением... Нет, если я брошу топ-модельнй бизнес, пойду в иллюзионисты. Зарабатывать на хлеб насущный.

Проще говоря, первое задание родины было выполнено: отрава из перстня попала в бокалы тех, кто должен был скоро забыться беспробудным сном, чтобы не мешать мне выполнять второе задание любимой отчизны.

Прекрасно! Я почувствовала себя, куда увереннее. В отличие от моих оппонентов. Нет, они не сразу упали лицом в салат оливье, но движения стали медлительными, речь невнятная.

- Девочка моя, - мямлил г-н Шопин на моем плече. - Ты красавица. Ты моя Галатея! Я сделаю из тебя... Ты не знаешь моих возможностей. Я могу купить весь мир. Все будет у твоих ног. Все-все! Ты хочешь...

- Хочу,

- Все будет у твоих ног, но, - встрепенулся, - но для этого надо... Ты меня понимаешь?

- Нет.

- Не-е-ет, - погрозил мне пальцем, тускнея лицом. - Все ты понимаешь. Ты - хищница...

- Я - Маша.

- Маш-ш-ша, - и рассмеялся, увидев, как погрузнели в креслах, засыпая его компаньоны. - Ребята, вы чего? Мы только-только начали нашу программу с Машей. Маша, скажу честно, как на духу, я тебя хочу... И все тебя хотят...

- И я тебя хочу, Шурик, - обняла за чужую шею, окольцованную золотой цепью. - Ты мой красавчик одноглазенький. Ты великий любовник. Ты гений секса...

- Да-да-да, - слюнявил мою грудь. - Я такой...

- Спи-спи... - и, наконец, отвинтила с цепи "золотой" ключик.

Есть, черт подери! Оттолкнув засыпающее тулово депутата, протянула руку к своей царской прическе и... вытянула миниатюрный наушничек, называемым спецслужбами "комариком", услышала родной голос Евгении:

- Маша, молодец! Левая дверь. Работаем.

Есть - левая дверь! Пауза. Приоткрываю её - длинный коридор. Он пуст. Легким балетным шагом передвигаюсь по нему. Правая дверь. Есть - правая дверь! Открываю её - это кабинет, слабо освещенный уличными прожекторами. Прекрасно. На стене вижу небольшую картину, изображающую морской шторм - не Айвазовский ли?

- Да, картина, - говорит Евгения.

Знаю-знаю. Чуть сдвигаю её в сторону. Металлическая дверца встроенного сейфа. Так - ключик в замочек... Проклятие! Ключик выскальзывает из рук, как золотая рыбка. И бесшумно падает на пол. Черт-черт-черт! Падаю на колени - стою на четвереньках, шарю рукой по темному полу.

- Маша, что? В чем дело?