Тонкая структура (ЛП)

— Тебя обманули, — начинает было Митч. Но Дэвис поворачивается к нему лицом и, пошатываясь, идет вперед. С его пальцев начинают срываться суперсветовые молнии, оставляющие в воздухе пульсирующие ультрафиолетовые следы. То, что он пытается создать в своем мозге, может и не представлять непосредственной угрозы, но отдача, которой ответит Вселенная, занося в свой список очередное исключение, определенно убьет их обоих. Возможно, именно в этом и состоит цель Дэвиса. Использовать правила игры против самой системы. Совершить незаконное научное деяние в попытке вызвать яростную реакцию Вселенной ради собственного блага (блага своего вида?). Бог на твоей стороне…

Набравшись смелости, Митч идет навстречу Дэвису, который к этому моменту практически превратился к шагающего нетвердой походкой робота. Одной рукой он хватается за пистолет, но направляет его вниз. Другой Митч тянется к искрящемуся мозгу Дэвиса и легонько проводит пальцами по его поверхности. Дэвис падает, выключившись, как электрическая лампочка, а Митч тем временем отскакивает назад, мотая рукой, которую пронзила острая боль.

— Ай!

Внутри разум Дэвиса оказался настолько горячим, что обжёг Митчу пальцы.

* * *

Всякий раз, когда в запретной области науки совершается очередное открытие, страдают все, кто имел активное отношение к ее освоению. В зависимости от масштабов посягательства все может закончиться тем, что незадачливый изобретатель просто потеряет память, либо технология необъяснимым образом выйдет из-под контроля и уничтожит тысячи непричастных людей. Со временем наказания за обнаруженные попытки прозондировать стену тюремной камеры, в которую заключена Алеф, или выбраться за ее пределы, становились все более суровыми, а список технологий, навсегда запрещенных в этой Вселенной, пополнялся все новыми и новыми пунктами.

Но еще в самом начале, до того, как Майк Мёрфи открыл аксиомы, лежащие в основе всей Структуры, сверхсветовая связь, основанная на передаче сигналов в «фоновом слое» Вселенной, оказалась недоступной.

Почему?

Кто открыл фоновую нейтральность и заблокировал ее своим злоупотреблением? Понесли ли они за это наказание?

Какие сообщения можно было передать за то короткое время, пока канал был открыт? Кто был их адресатом и где он находился?

Последовала ли за этим какая-то реакция?

* * *

На Трафальгарской площади собралось с тысячу человек — не так уж много для дневного времени в жаркий и зловонный праздничный понедельник. Все четыре лица у основания колонны Нельсона заняты тремя дюжинами скучающих подростков, лениво развалившихся на огромных каменных ступенях — черные джинсы, яркие футболки, привлекающие внимание стильные прически; кто-то фотографирует туристов, которые фотографируют их самих, кто-то падает с скейтборда, а кто-то заставляет окружающих слушать обрывки низкопробной, дребезжащей музыки, доносящейся из их мобильных телефонов. Большие красные автобусы, черные кэбы и белые фургоны медленно ползут вокруг них против часовой стрелки; сквозь здание Национальной Галереи просачиваются змейки студентов-французов; заметно потрепанные участники «Монополи Паб Крол» [21]в фирменных красных футболках гуськом направляются к девятнадцатому пункту сегодняшнего маршрута; лондонцы всех возрастов и национальностей идут по своим делам.

Высокая, худощавая австралийка девятнадцати лет, укутанная в грузное розовое худи, подходит к группе людей со словами: «Прошу прощения. Я хочу залезть наверх».

Вообще-то забраться на колонну не так уж сложно при условии, что у вас есть кое-какое снаряжение, опыт скалолазания, подходящая обувь и так далее. Но занятие это не для новичков. Это одно из тех опасных восхождений, которые детишки совершают каждый день, и никто не берет на себя труд их за это отругать, потому что они никогда не забираются настолько далеко и не падают с такой высоты, чтобы себе навредить.

Подростки немного расступаются, дав Арике Макклюр достаточно пространства, чтобы поставить ногу на нижний декоративный выступ и ухватиться вытянутой рукой за основание бронзового фриза. Арика кряхтит, самую малость: они видят, что ее ногам почти не на что опереться, поэтому она старается сделать вид, будто втаскивает себя вверх за счет одной только силы рук и верхнего торса. Через несколько секунд, прежде, чем кто-либо успевает осознать происходящее, она уже висит на широком квадратном свесе и, огибая его, карабкается вверх при помощи маневра, который любой профессиональный альпинист моментально счел бы технически невозможным. Теперь она настолько высоко, что разглядеть ее притворство с земли уже не так-то просто.

Самое сложное — это сделать так, чтобы подъем выглядел сложным.