Тонкая работа

В деревне всегда так. Я ведь никогда не интересовалась, какая у него фамилия. Он спал в той же комнате, что и я, на том же соломенном матрасе, полном мелких жучков. Когда его тетушка принялась рассказывать про джентльмена с дамой, что приехали к ней и тайно обвенчались, он сразу догадался, кто они, но, не веря до конца своему счастью, счел за лучшее промолчать. Он узнал, что они вместе выехали в карете, а двоюродный брат, старший сын миссис Крем, который беседовал с кучером, сказал ему, как называется дом доктора Кристи и где он находится.

— Я думал, это шикарная гостиница, — повторил он, опасливо глядя по сторонам: на голые серые стены, на лампы, забранные сеткой, на оконные решетки.

Он убежал от миссис Крем три дня, вернее, три ночи назад — спал в придорожной канаве да под кустом.

— Было слишком поздно возвращаться, — сказал он, — когда я пришел сюда. У ворот я спросил мистера Риверса. Они проверили по книге и сказали: должно быть, я имею в виду его жену. Тогда я вспомнил, какой хорошей и доброй была мисс Мод, и уж если кто и может упросить мистера Риверса взять меня в услужение, так это она. И вот!

Губы его снова задрожали. Да уж, прав был мистер Пей: негоже такому большому мальчику реветь, и в другое время в другом месте я бы сама дала ему подзатыльник. Но теперь я смотрела на его слезы, и для моих измученных глаз они были как россыпи отмычек и спасительных ключиков.

— Чарльз, — сказала я, изо всех сил пытаясь казаться спокойной. — Тебе нельзя возвращаться в «Терновник».

— Еще бы, мисс, — ответил он. — Конечно нельзя! Как я вернусь? Мистер Пей с меня шкуру сдерет!

— Смею предположить, что и тетушка не очень тебе обрадуется.

Он кивнул:

— Ну да, начнет обзывать дураком.

— Тебе нужен мистер Риверс.

Он закусил губу и кивнул, не переставая плакать.

— Тогда послушай меня, — сказала я, на этот раз тихо-тихо, едва выдыхая слова, из боязни, что сестра Спиллер услышит. — Послушай меня. Я могу отвести тебя к нему. Я знаю, где его найти. Даже дом знаю. Я тебя туда отведу. Но прежде ты должен мне помочь отсюда выбраться.

Если я и слукавила, говоря, что знаю, где искать Джентльмена, то это была не совсем ложь, потому как я знала почти наверняка, что, стоит мне добраться до Лондона и заручиться помощью миссис Саксби, я быстро его отыщу. Но тогда я готова была и солгать. Думаю, и вы бы так поступили на моем месте. Чарльз уставился на меня и отер слезы рукавом.

— Помочь вам выбраться? Но как? — спросил он. — Почему вы сами не можете выйти, когда вам захочется?

Я не сразу ответила.

— Они считают меня сумасшедшей, Чарльз. Есть бумага с подписью — не важно чьей, — которая удерживает меня здесь. Таков закон. Видишь вон ту сестру? Какие у нее руки? У них тут двадцать таких же, и ручищи у них дай боже, они знают, как пустить их в ход. А теперь посмотри мне в глаза. Разве я безумна?

Он посмотрел, поморгал.

— Ну...

— Конечно же нет. Но здесь есть такие искусные безумцы, которые выдают себя за нормальных, и врачи и сестры не видят разницы между ними и мной.

И снова он огляделся по сторонам. Потом посмотрел на меня — точно так же, как за минуту до того я сама на него смотрела: как будто увидел меня впервые. Посмотрел на мои волосы, на платье, на грубые резиновые ботинки. Я поспешно спрятала ноги под платье.

— Я... я не знаю, — сказал он.

— Не знаешь — чего? В чем сомневаешься? Хочешь назад к тетушке, в свинарник? Или хочешь служить у мистера Риверса, в Лондоне... В Лондоне, заметь! Вспомни про слонов, на которых можно покататься за шиллинг. Трудно сделать выбор?

Он потупил взор. Я глянула на сестру Спиллер. Та зевнула и достала из кармана часы.

— Свиньи? — быстро проговорила я. — Или слоны? Выбирай. Ради бога, выбирай скорей.

Он пожевал губами.

— Слоны, — сказал он, помолчав немного.

— Молодец. Молодец. Слава богу. А теперь слушай. Сколько у тебя денег?

Он помялся.

— Пять шиллингов и шесть пенсов, — ответил он.

— Хорошо. Вот что ты должен сделать. Дойти до любого городка и найти слесарную мастерскую, а когда найдешь, то попросишь у них... — Я закрыла ладонью глаза. Мне показалось, что мутная вода вновь поднимается, разум затягивает пелена. Я чуть не вскрикнула от испуга. Потом пелена спала. — Попросишь у них болванку для ключа — обычного ключа, в один дюйм. Скажешь, хозяин просил. Если откажутся продавать, тогда своруешь. Не смотри на меня так! Мы им другую вернем, как только доберемся до Лондона. Когда получишь болванку, держи крепче, не потеряй. Пойдешь с ней к кузнецу. Достанешь напильник — видишь мои пальцы? — вот такой ширины. Покажи мне, какой ширины... Умница, понял. И напильник тоже храни как зеницу ока. Потом принесешь все это сюда, на следующей неделе — в следующую среду, только в среду! Ты меня слышишь? — и передашь мне. Понял меня? Чарльз?

Он уставился на меня. Я снова начала злиться. Но тут он кивнул. Потом увидел что-то за моей спиной и дернулся. Сестра Спиллер покинула наблюдательный пост у двери и теперь направлялась к нам.

— Время вышло, — сказала она.