Томность

«…чтобы добиться близости с невинной девушкой, Зевс превратил себя в маленькую, трепещущую от холода маленькую, невинную птичку, над которой склонилась Гера, чтобы согреть своим теплом замёрзшее от холода бедное создание, и Гера поместила её на свою пышную, горячую грудь. Тогда-то Зевс сбросил обличье птицы представ перед девушкой в своём мужском облике и попытался силой овладеть девушкой. Его усилия не увенчались успехом. Гера сопротивлялась его любовной, настойчивой силе, сопротивлялась томящим юное тело прикосновениям, его сладким прикосновениям, возбуждающим домоганиям до тех пор, пока Зевс не сдался и не пообещал жениться на ней, но снова и снова изменял ей вызывая мстительную ревность…но ярость Геры устремлялась не на неверного супруга, не на Зевса, а на соблазненую Зевсом…Но гнев и мстительно не были её единственными реакциями. В некоторых случаях, Гера просто удалялась с Олимпа на край: земли и моря, в течение которых она окутывалась глубоким мраком, отделяя себя от Зевса, отделяя себя от его любви. В одном мифе Гера вернулась в горы, и когда Зевс увидел, что она не собирается возвращаться, он попытался расшевелить ревность жены слухом о том, что собирается жениться на местной, славной принцесса, и устроил шутливую церемонию с обычной статуей симпатичной женщины. Проделка развлекла Геру, она простила мужа и вернулась на Олимп и хотя мифология подчёркивала мстительность Геры, но по контрасту её очень почитали….»

Гера посмотрела в зеркало и её голубые глаза блестели огоньком не небесной благодати, а самым настоящим огнём, а небольшие, пышные губы изредка подрагивали ловя редкие глоточки холодного воздуха, пропускаемого сквозь горло, спускаясь ниже наполняя собой лёгкие. Она жила одной мыслью — месть. Отомстить каждой женщине, которая смеет оказаться рядом с её мужем, но стоило Зевсу узнать планы супруги, как её планам не суждено было сбыться. Острые ноготки больно впиваются в мягкие ладони Богини, и только крик павлина привлекает внимание Геры. Она медленно разжимает свои ладони и опустив взгляд на яркие, красные следы нежно поглаживает руки ощущая жар собственной крови. Они видны на её нежной, розовой коже…

— Мой верный друг, — прошептала Гера нежно поглаживая мягкие перья павлина. — как я могу? Как смею думать эти мысли? Как я могу хотеть уничтожить их? — павлин резко раскрыл свой яркий, пышный хвост игриво вильнув перьями и проурчав, словно ласковый кот направляясь к высокому кипарису.

Гера снова посмотрела на своё отражение, и сняв с тела свою длинную, белоснежную робу, нежно улыбнулась, чувствуя, как одеяние падает на пол, обнажая чувственный стан богини прикасаясь тканями её бархатной кожи бёдер, ягодиц. У богини было чувственное, возбуждающее тело, которое она скромно скрывала за тряпками, за тяжёлыми робами. Аккуратные, тонкие плечи украшались еле видными, чуть выпирающими ключицами. Изящные руки, мягкие предплечья и не менее мягкие ладони с длинными, чувственными пальцами лучшей арфистки Олимпа играющей не на струнах инструмента, а на струнках чувственности супруга и собственного тела. Упругая, пышная грудь с изящным рисунком родинок созвездий по её нежно-розовой коже нравилась не только олимпийцам, но и Богам, как и нравились им её чувственные икры…тело напитано настоящей красотой, как и тело прекрасной Афродиты.

Гера надевает прозрачную, шёлковую накидку и садится перед зеркалом обвивая ладонями тяжёлую диадему, после чего выдыхает, понимая какой блаженство почувствовать облегчение. Прикрывая глаза, богиня потягивается, ощущая, как сладко похрустывает шейка. Расслабление сладким потоком разливается по телу, и не открывая прищуренных от удовольствия глаз, она чувствует, как сладкое тепло скользит по её нежной коже становясь с каждой секундой только горячее, притягательнее, слаще…

— Здравствуй, милый. — поприветствовала Гера своим хрипловатым голоском мужа открыв глаза и заметив, как сладко прожигает своим взглядом сквозь зеркало всю её Зевс замечая в его глазах не менее яркий огонь.

— Здравствуй, милая. — его не менее хриплый голос пробирает богиню до мурашек по чувственному телу.

— Дела на Олимпе, видимо, идут неплохо, ведь тебя давно не было. — богиня вздохнула. — мольбы о помощи простых людей, и капризы наших Богов… — Гера обернулась. — я понимаю, что ты должен был уладить эти важные дела, но, милый, ты должен быть предупредить меня, но я очень рада, — её ладонь нежно погладила собственную шейку. — что ты сейчас со мной, но, знаешь, иногда мне кажется, что ты словно вор, пробираешься ко мне тихо, чтобы никто из прихвостней не знал, что ты здесь. — Гера покачала головой.

— Не злись. — усмехнулся Зевс подойдя к супруге все ближе. — мы так давно не виделись, и снова ты об этом… — мужчина положила ладонь на мягкие волосы супруги вдыхая сладкий запах. — я так люблю, когда ты освобождаешься от этих побрякушек. — прошептал Зев обжигая своим дыханием мочки ушек своей жены.