Томми

– Я кому сказал!

– Нет! Пошел прочь!

– Не заставляй меня делать это самому! Я же ведь могу!

– Не надейся!

– Иди сюда!

– Нет! Не смей ко мне даже приближаться!

«Он как будто не слышал и специально твердым шагами шел ко мне. Судорожные ноги, померкшие зрачки в расплывчатых глазах; знал точно, что должен победить. Было невероятно страшно и жутко от этого. Вообще не слышал, как болит сердце и не понимал, как тяжело жить, когда тебя любит монстр. Вот зачем тогда, раньше, он показался мне хорошим и красивым; фу, мерзость. А ведь он все еще идет. Как же жутко…»

– Не смей!

– Не смей мне мешать! Я делаю то, что с тобой никогда не делал твой юный бойфренд. Он не делал тебе приятно – ласки, внимание, возбуждение! Просто обычно любил, как милый мальчик, которого все отшивали. По сравнению со мной, просто никто! Не мог даже быть таким же наполненным горькой желчью.

Он – щенок, не более!

– Не говори так про него, он идеален!

– Правда? Он сбежал, как только ты что сказала?

– Что люблю его!

– Да! А меня?! Не любишь уже?! Зачем врать?

– Потому что это правда!

– Нет ее, и не было никогда! Я хочу тебя! Здесь и сейчас!

Он шел дальше и раздвигал свои руки. Каждый палец дергался от напряженных вен, так же вздутых на лице, красных глазах; просто хотелось визжать от страха и боли, от его ужасного взгляда и неказистой кривой улыбки желтых зубов. Подмышки и руки, пропахшие потом, керосином касались моей одежды; пальцы хотели сорвать кофточку, расстегнуть бюстгальтер…

– Ммм… Ты такая у меня сладкая! Прям, настоящая конфетка! Обожаю тебя, когда ты злишься; твой нос слишком милый, чтобы его не любить…

– Что?!

Оглушительный звук разлетелся на весь коридор – однако нелегкая сковородка попалась под руку! Несмотря на это, он даже не упал, просто покачнулся и оставил глубокую вмятину своим лбом.

– Мне же больно, ты это понимаешь. Зачем так сильно бить своего любимого мужа?

– Ты мне не муж!

– Значит, буду им! Иди ко мне, моя прелесть…

"Он присел, готовый к прыжку: нелепая лягушка, не понятно зачем. Медленно поднялся и потихоньку пошел в мою сторону. Его тень, зловещая нависала надо мной все больше и больше. Я зажалась в угол и пыталась спрятаться.

Все темнее и страшнее, как в тех самых сказках детства, когда любила своего белого плюшевого «Гамми» и смотрела с ним телевизор. Потом ложились спать, а ночью он хотел поцеловать меня… Может даже съесть! Наверное, у него бы все получилось. Теперь я слышу что-то странное. Дверь! Что с ней? Почему она сама по себе открылась… И на пороге никого… Холодный ветер… а Уэйн все шел и шел… пока… о мой бог!

Его пронзил острый холодный клинок… насквозь. Никогда не видела, чтобы ненавистный человек просто так упал на пол, обливаясь кровью… В замедленной съемке и мертвом спокойствии я смотрела, как облокачивается тяжелое тело на шкаф, стекает по стеклу, стене и падает лицом вниз. Из-под него вытекала горячая багровая кровь, струилась по сырой, от прошедшего дождя, куртке, по голове и у самых глаз капала маленькими еле заметными точками.

– Здравствуй …

«Нет!… Не может быть такого! Я не верю! Где мои любимые очки, где мои глаза?! Я ослепла что ли?! Почему он так сильно похож на него…»

– Это ты, Томми?

– Да, это я…

2 раздел.

Рождение.

Я родился в тот день, когда на улице полыхал августовский дождь, а на небе просветы солнечного света и голубые облака теснились возле друг друга.

Маленький, никчёмный и постоянно кричал; "Он наверное, рад," – говорила моя мамочка. Но нет, тогда точно не мог это осознать. Она ошибалась, но все же до сих пор люблю её. Батя убежал в магазин за подгузниками, матушка улыбалась, цыкала "Цу-цу-цу*, а что мне оставалось делать? Играл какой-то маленькой штукой, что ярко блестела и звенела над кроватью. Может, стоило полюбить этот день, ведь появилась возможность у меня теперь смотреть на все своими маленькими глазками в слезах. Пухлые щёчки, плотные мясистые ручки, ножки и большая голова с суженными глазами; такое приглушенное сопение, трясущийся воздух в лёгких.

"У него есть что-то такое, что непременно пригодится в будущем. Это не просто мальчик, он само совершенство", – именно так меня описывала тётушка Мэтис. По её словам, у меня достоинствами считались аристократический нос, гордая улыбка и внимательный взгляд. Обязательно должен был стать известным человеком!

Веки тяжело поднимались; прилипли ресницами к мягким щекам.

Сладко зевнул, мама умилилась, а я тихо уснул.

Снилось что-то очень красочное, что-то очень непонятное, но слишком интересное. Во сне тянулся к дереву руками, пытался коснуться потолка, на котором завис маленький жук.

Так и хотелось чмокнуть его в хрупкие *жужужу-крылашки".

– Томми… Томм-ми

– Не буди малыша, он очень устал.

– Всё понимаю, но нам надо домой.

Сквозь интересный сон открыл глазки, попробовал почесать пальцами и мило улыбнулся. Неподалеку стоял он, внимательно рассматривая тёплую кожу.

Отец был насквозь мокрым. Засаленные слипшиеся волосы. Смахивая капли с носа, бежал ко мне и яростно пыхтел.

– Где мой любимый мальчик?! Малыш, ты как?